У правительства появилась новая забота: устанавливать розничные цены на продукты питания. Во времена СССР, помнится, этим занимался огромный главк Госкомцен, но его пока не возродили. А потому ориентиры для бизнеса озвучил сам премьер Мишустин: на подсолнечное масло — не более 110 рублей за литр, на сахар — не более 45 рублей за килограмм. «Очень важно, чтобы люди могли купить необходимые продукты, не отказывать себе и своим близким в возможности отметить праздники», — почему-то добавил при этом глава Кабмина.
Чтобы оценить трагикомичность ситуации, представьте, что аналогичные команды сейчас отдает в Берлине Ангела Меркель, в Париже — Эмманюэль Макрон, в Лондоне — Борис Джонсон. Ну а за океаном напоследок веселит публику Трамп. Смешно? Да как-то не очень.
Добавим для ясности: два этих продукта, попавших на язык начальства, в нашей стране выпускаются более чем достаточно — и для внутреннего потребления, и для продажи. В частности, среди мировых экспортеров подсолнечного масла Россия уверенно держит второе место (23% рынка), отправив за рубеж в январе — июле 2,4 млн тонн. Это почти в 20 раз больше, чем Германия производит в год (около 130 тысяч тонн). Но на российских магазинных полках масло, как верно подметил Владимир Путин, к ноябрю подорожало на 23,8%. А на немецких почему-то подешевело на 3,8%. Сахар в России подорожал еще больше: например, в Екатеринбурге — аж на 70%. А в Германии сахар тоже дешевеет.
Теперь, после указания главы государства и приказа премьер-министра, российским ценам тоже придется упасть — на ближайшие три месяца. Но, во-первых, только на два товара. Во-вторых, новые цифры, продиктованные Мишустиным, будут действовать лишь до Урала, а для Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера установят какие-то «поправочные коэффициенты». В-третьих, даже урезанные властью цены на масло и сахар будут значительно выше декабрьских 2019 года, когда подсолнечное масло продавалось не дороже 90-95 рублей за литр, а сахар из свеклы, по данным Росстата, стоил в среднем меньше 32 рублей за кило.
Да, кстати, а как там другие товары? Почему власть не позаботилась о муке, которая подорожала на 12,9%, макаронах (10,5%), хлебе и хлебобулочных изделиях, цены на которые выросли на 6,3%? И это далеко еще не весь перечень. На том же совещании Владимир Путин укорял министров за подъем общей инфляции «выше целевого ориентира Центрального банка» — до 4,4% вместо 4%. Но здесь президента кто-то явно обманул: реально цены на повседневные товары выросли за год на 14% (данные исследования холдинга «Ромир», замеряющего стоимость корзины товаров, которые россияне покупают).
Бизнес пытается оправдаться. «Основная причина ценового скачка — колебания валютного курса и рост мировых цен на отдельные биржевые товары», — объясняет президент агропродовольственного фонда «Свое» Андрей Даниленко. Партнер агентства Agro and Food Communications Илья Березнюк призывает к особому подходу к каждому продукту. На одни влияла низкая урожайность или прогнозы, на другие — курсовые колебания и рост экспорта, случившийся из-за стремления производителей компенсировать потери на внутреннем рынке.
Но Путин возражает: «Послушайте, мы же с вами знаем, что нужно делать в этих случаях. Все инструменты сдерживания роста цен, во всяком случае по этим позициям, известны, нужно только своевременно реагировать на то, что происходит».
По большому счету президент прав — и Европа периодически демонстрирует нам, как власть может и предвидеть, и принять меры. В Великобритании, которая с нового года выходит из Евросоюза, но хочет остаться одним из важнейших торговых партнеров ЕС, совет министров заявил, что опасается не успеть заключить с Брюсселем торговое соглашение, по которому рынки с обеих сторон останутся открытыми, а товары и услуги будут облагаться минимальными пошлинами. И порекомендовал магазинам страны сделать запасы продуктов на случай выхода страны из ЕС без такого соглашения.
Естественно, торговля услышала, и британские шоссе запружены грузовиками с продовольствием — чтобы не допустить дефицита и «роста цен в среднем на 5%». «Всего на пять?» — удивятся россияне, у которых цены растут на десятки процентов, но федеральные власти бездействовали, пока не получили выволочку от главы государства.
Между тем в стране уже 10 лет действуют «Правила установления предельно допустимых розничных цен на отдельные виды социально значимых продовольственных товаров первой необходимости». В перечень включены: говядина, свинина, баранина, курятина, рыба мороженая неразделанная, масло сливочное, масло подсолнечное, молоко питьевое, яйца куриные, сахар-песок, соль, чай черный байховый, мука пшеничная, хлеб ржаной, ржано-пшеничный — и прочее. Документ позволяет правительству временно устанавливать на территории любого субъекта РФ розничные цены на продукты из этого перечня, если они вдруг дорожают в течение 30 календарных дней на 30% и более. Как видим, именно это произошло с товарами из «списка Путина». Но в России даже самый грозный документ не действует без «пинка» с самого верха властной вертикали — иначе никак.
Конечно, можно (и нужно!) обходиться без «чрезвычайщины» — как это делается в той же Германии, где за уходящий год продовольствие подорожало всего на 1,4%: мясная продукция на 3,9%, овощи на 2,6%, а растительное и животное масла даже подешевели на 3,8%. Причем все это не по приказу сверху, а из-за поддержки властей, которые снизили основную ставку НДС с 19 до 16%, а льготную с 7 до 5%. Это стало ключевой мерой второго антикризисного пакета правительства ФРГ, призванного поддержать население и стимулировать потребительский спрос в условиях пандемии коронавируса и рецессии в экономике. В результате почти автоматически приблизительно в такой же пропорции уменьшились розничные цены на товары и услуги. Еще одной из причин отрицательной инфляции в ФРГ стало удешевление автомобильного топлива — до самого низкого уровня за последние четыре с половиной года.
У нас, если помните, было наоборот: еще в 2019-м НДС подняли с 18 до 20%, и ни о каком снижении этого налога до сих пор никто не заикается. И небольшой рост цен на бензин в последний месяц уже зафиксирован в полутора десятках регионов. Но основной удар по потребительским ценам власть нанесла, «уронив» отечественный рубль: с 60 рублей за доллар в январе до 80 рублей в марте с последующим небольшим снижением. С евро еще хуже: было 67 рублей — ныне скачет за 90. «Мы имеем управляемую девальвацию, которую монетарные власти используют как защитный механизм от санкций и как инструмент для пополнения бюджета», — поясняет аналитик «Финама» Сергей Дроздов. И он не открывает Америку! Известны слова министра финансов Антона Силуанова, сказанные еще в 2014 году: «Снижение курса национальной валюты на 1 рубль приносит бюджету России порядка 190-200 млрд рублей». То есть падение на 20 рублей должно было принести 4 трлн — сумасшедшие деньги!
Минфин получил даже больше: если в январе в Фонде национального благосостояния (ФНБ) было 6 трлн рублей, то в ноябре там скопилось 13 трлн. Куда и зачем столько?
«С точки зрения объемов критического импорта и возможного оттока капитала резервы избыточны раза в два, — утверждает завотделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин на страницах «Российской газеты». — Мы были бы не менее спокойны, если бы имели резервы двукратно меньше. Ибо настоящая защита резервов — успешная, растущая экономика».
«А в стране уже наступил «черный день», и это «черный день» в квадрате, — продолжает авторитетный экономист. — Экономика в стагнации, ежегодно отстает от среднемировых темпов, растет разрыв в технологиях. У кризиса есть и острейшая часть — критическое состояние здравоохранения в регионах, когда люди не могут болеть и умирать с достоинством. Если добавить ноябрь-декабрь к уже опубликованным данным Росстата об «избыточной смертности» в 2020 году, мы получаем не менее 200-250 тысяч человек, ставших жертвами пандемии. Есть оценки демографов с еще большими цифрами. И при этом ресурсы в системе здравоохранения в огромном дефиците, и никто не знает, сколько продлится пандемия, возможно, мы только на первой трети пути. Сейчас позарез нужно несколько сот миллиардов рублей на помощь старикам, локдауны и ликвидацию дефицитов, созданных в медицине в 2014-2018 годах».
Но ведь и нынешняя проблема продовольственных цен выросла оттуда же — власть вкупе с Центральным банком уронили рубль, а зависимость от импорта осталась. И есть общий баланс цен, который трудно установить, но легко поломать «большевистским наскоком». И заметьте: ни в одной стране мира, не «уронившей» в нынешнем году курс своей отечественной валюты, никаких ценовых скачков на продовольствие не было!
Сказывается и встроенность элиты и российского бизнеса не только в мировую экономику, но и в общемировой образ жизни. Ведь рядовой российский покупатель глядит на подросший ценник на подсолнечное масло, или сахар, или муку, или гречку с недоумением: мол, это же российский продукт, почему же он подорожал, как в Америке? А производитель или торговец видит ту же картину с другой стороны: на покупку нового лимузина, поездку в Куршевель или в Майами нужно не меньше валюты, чем год назад, — значит, и на российский продукт придется установить цены, как на европейский...
Попробуйте разубедить его в этом.
0
17.60
