Я ценю публицистику Алексея Поликовского. В нынешней России его творчество — гражданский подвиг, сопоставимый с подвигом правозащитников в СССР. Но его статья «Забытый дар Адама» («Новая газета», 16.10.2019) для меня загадка.
Страхов перед нынешней Россией, для которой любой критик внутренней и внешней политики Путина — предатель, у Поликовского действительно нет. Но в упомянутой мной статье читается страх перед правдой о ленинском Октябре, о подлинных истоках сталинского большого террора.
Вопросов много. Почему в списке организаций, которые, как считает А.Поликовский, занимались массовыми убийствами, есть КГБ, НКВД, НК КГБ, МГБ, но нет матери всех этих «фабрик смерти» — ленинского ЧК? Ведь сегодня уже очевидно, что главным признаком поражения августовской революции 1991 года как раз и являются неувядающие цветы у портрета главного чекиста большевистской России Феликса Дзержинского. Ведь сегодня мы превратили день создания ЧК в национальный праздник. Ведь сегодня мы знаем, что проповедниками идеологии массовых убийств были и Ленин, и его соратники, и отец Октябрьского переворота Лев Троцкий. Разве не близкий Ленину Григорий Зиновьев обещал в годы Гражданской войны расстаться с миллионами людей, которым «большевики не имеют что сказать»? Разве не Ленин призывал в письмах Дзержинскому без устали уничтожать как можно больше представителей так называемого реакционного духовенства? А Алексей Поликовский по непонятной мне причине забыл сказать о ЧК, о том, кто на самом деле породил практику массовых убийств собственного населения.
Согласен с А.Поликовским, что суть возможного, но так и не состоявшегося русского Нюрнберга должна быть не только в том, чтобы в конце концов назвать имена палачей эпохи сталинского террора (к примеру, многостаночника «фабрики смерти» Василия Ульриха, Михаила Матвеева, убивавшего в Сандармохе 250 человек за день), а в том, чтобы назвать организаторов злодеяний. И действительно: преступления совершал на самом деле не палач и даже не следователь, приговаривавший в день к смерти десятки человек, а руководитель страны. В данном случае — Сталин, решивший во имя укрепления своей собственной власти убить сотни тысяч ни в чем не повинных людей.
Количество людей, которые должны были быть расстреляны в том или ином регионе, определялось директивами НКВД из Москвы. К примеру, в Смоленск в 1937 году пришла директива на расстрел 10 тысяч человек. И действительно, какая разница для приговоренного к смерти сталинской «тройкой», кто его будет убивать: или стахановец-палач Василий Блохин, или просто несчастный, которого партия заставила быть убийцей. Правда состоит в том, что во время революции и в начале 1920-х годов работа в ЧК, палачество были результатом личного выбора. А уже при Сталине тот, кого партия направляла работать в НКВД, не имел никакого выбора. Если откажешься убивать приговоренных ты, то тебя самого завтра же убьют.
Но почему-то А.Поликовский связывает создание советской, как он считает, живущей до сих пор «архаичной, жестокой, насквозь лживой карательной машины» не с началом 1920-х годов — эпохой Ленина и Троцкого, — а называет ее «исчадием 30-х, 40-х, 50-х», т.е. сталинской эпохи. Но ведь основные скрепы сталинской системы — а именно: руководящая роль партии, карательная машина, ЧК, концлагеря, цензура, уголовное преследование за инакомыслие, «железный занавес» — были созданы еще при Ленине. Не будь этих скреп, большевики не удержались бы у власти и одного дня.
Таким образом, русский Нюрнберг предполагает осуждение не только сталинского террора, но и ленинского Октября, большевистской революции — и, конечно, осуждение большевизма в целом, со всеми его вождями и идеологами. Более того, русский Нюрнберг станет таковым по сути, когда мы осудим, запретим идеологию, лежащую в основе преступлений политики большевизма, а именно: марксистское учение о пролетарской революции, о неизбежности и необходимости для ее победы революционного террора.
Я согласен с А.Поликовским, что основная причина моральной деградации современной России состоит в том, что мы забыли о «даре Адама», потеряли способность «отличать черное от белого, мудрость от подлости, убийцу от героя». От себя добавлю: причина духовной деградации современной России состоит в том, что для многих оказались чуждыми христианские ценности, лежащие в основе европейского гуманизма, и прежде всего — заповедь «Не убий!». Согласен с тем, что, как пишет Поликовский, весь ХХ русский век советская власть «из людей вытравливала способность отличать добро от зла», что в нынешней России у людей вообще «помутился разум». Но надо понимать, что главной причиной утраты способности отличать добро от зла, отличать убийцу от героя как раз и была наша государственная марксистская идеология.
Может быть, я неправ, но за страхом автора статьи «Забытый дар Адама» перед правдой о подлинных истоках сталинского большого террора, на мой взгляд, стоит так и не преодоленное нами идейное наследство «шестидесятничества», вера в то, что идеалы Октября можно было реализовать в жизни по-другому, не по-сталински. И в этом нет ничего удивительного. Даже патриарх Кирилл, руководитель православной церкви, верит в то, что «грандиозную идею» коммунизма, строительства общества без эксплуатации человека человеком, можно было реализовать без крови, не покушаясь на христианскую мораль.
Особенность нашей антикоммунистической революции августа 1991 года состояла в том, что она отдала власть в руки людей, исповедующих марксизм. Так вот, русский Нюрнберг в точном смысле этого слова не был возможен в начале 1990-х, невозможен он и сейчас, ибо ни тогда, ни тем более в нынешней России не было и нет субъекта, заинтересованного в подлинной декоммунизации, в рассказе об истинных причинах гибели десятков миллионов людей во имя коммунистического эксперимента, начатого в 1917 году.
Конечно, команда Ельцина, лидеры «Демократической России» могли, придя к власти, по крайней мере, после своей победы над ГКЧП осудить на государственном законодательном уровне преступления против человечности, совершенные большевиками, и тем самым придать идеологическую легитимность августовской демократической революции 1991 года. Но среди лидеров «ДР» не было ни одного человека, по мировоззрению близкого Александру Солженицыну. Драматизм и неопределенность во всем, что касается судьбы нынешней России, как раз и состоит в том, что революция 1991 года не имела активной идеологической основы. Победители были еще большими марксистами и коммунистами, чем проигравшие. И именно по этой причине у нас не могло быть никакого русского Нюрнберга, никакого духовного очищения от скверны коммунизма, от коммунистической идеологии смерти. На самом деле, куда ни глянь — у нас сегодня везде марксисты: национал-коммунисты, как Геннадий Зюганов, Захар Прилепин, рядом с ними — марксисты-«шестидесятники».
Упомянутая статья уважаемого мною Алексея Поликовского просто дышит традициями «шестидесятничества». Антикоммунистическая «веховская» идеология чужда не только Геннадию Зюганову, но и либералу Дмитрию Быкову. И самое поразительное — пропагандой марксизма в посткоммунистической России активно занимается американская «Свобода»! Сергей Медведев, радиоведущий на «Свободе», создатель передачи «Археология прошлого», активно пропагандирует марксистскую идею революции. Он недавно говорил, что сожалеет о том, что современная Россия предала забвению революционный «дух Октября». Приглашенные на эту передачу молодые марксисты утверждали, что Маркс жив, что для марксизма свобода была главной ценностью…
Отсюда возникает вопрос: есть ли в России хоть одна политическая сила, которая способна начать декоммунизацию страны? Скорее всего, никогда не произойдет того, о чем говорил Солженицын: так и не сможет русский человек впустить в свою душу страшную правду о бессмысленном русском ХХ веке, не сможет покаяться ни за то, что он пошел за большевиками в 1917 году, ни тем более за то, что наше государство насильно навязало странам Восточной Европы советское тоталитарное рабство.
Я, конечно, отдаю себе отчет в том, что «шестидесятничество» нашей либеральной интеллигенции куда менее опасно, чем с каждым днем набирающий силу и популярность национал-большевизм, национал-коммунизм. Но все-таки меня пугает, что даже наши интеллектуалы, считающие себя либералами-западниками, очень мало делают для оживления в нашем обществе ценностей человеческой жизни, для осуждения преступлений не только Сталина, но и большевизма вообще.
0
31.56
