«Все девочки как девочки, играли в куклы, а я изображала разведенную женщину-кинорежиссера, которая много курит, а детей оставляет у подружки. Режиссером не стала, но все остальное сбылось», – смеется София Чкония, креативный директор и основатель Недели моды Mercedes-Benz Fashion Week Tbilisi. Лукавит. У нее в фильмографии несколько документальных картин для грузинского телевидения. И ничего, что программу прикрыли за избыточную политическую правду. В городе Софию ценят за то, что она вывела в дамки локальную (не путать с местечковой) Неделю моды. На первые два сезона байеров и журналистов заманивала длинными вкусными столами, но последние пару лет профи стучатся сами. Понятно, что Гоша Рубчинский всегда рад заглянуть по-соседски, но без одобрения инвестора, CEO Сomme des Garçons Эдриана Йоффе, он не стал бы рассказывать о перспективах своего бренда «Рассвет» именно на майской MBFW Tbilisi. Картина на данный момент выглядит следующим образом. То, что грузинская мода жива, мир узнал благодаря дизайнеру Vêtements и Balenciaga Демне Гвасалии. То, что она жива не одним Демной, а еще брендами George Keburia, Situationist, Lado Bokuchava, Aleksandre Akhalkatsishvili, миру кричит София. Примерно так.
Я поймала Чконию во Флоренции во время Pitti Uomo. В десять утра Софа в белом жакете и широких черных брюках Celine у пустых стендов настойчиво уточняла у ассистента, «куда подевались звезды» – шесть дизайнеров, которых она привезла хвастаться мужскими коллекциями. Чкония что-то быстро-быстро им пишет в общий чат в мессенджере. Через пятнадцать минут дизайнеры, которые до утра танцевали на вечеринке после показа Roberto Cavalli, щурясь от яркого света, материализуются и покорно садятся у своих стендов. После этого Софа наконец мне высказалась: «Не нужны никому доброта и мягкость. Я это не сразу поняла, но сейчас уже никаких мук совести по поводу своей жесткости не испытываю. Ты знаешь, когда мы начинали Неделю моды, я попросила дизайнеров показать мне коллекции до старта. И почувствовала себя, ну, скажем, беспокойно. Очень сырой материал, много огрехов производства, хотя идеи, безусловно, были блестящие. В чем в чем, а в креативе грузинам не откажешь, но так светлое модное будущее строить было нельзя».
Поэтому ее программа первого сезона для зарубежных гостей больше напоминала экскурсию по культурному наследию Грузии – плюс немножко моды. Выступление ансамбля Сухишвили: «Посмотрите, какие удивительные у нас традиционные костюмы». Национальный музей – «А сокровищница какая!». И рестораны, красивые, вкусные. «Ко второму сезону мы уже консультировали дизайнеров в добровольно-принудительном порядке. Критиковали все, что не в формате. Кому-то отказывали, кто-то сам отказывался, не выдержав давления». В соцсетях то один, то другой дизайнер обвиняет Софию и ее команду в ангажированности. Почему этого продвигает, а другого задвигает? «Мне остается только пожать плечами. Очень несправедливое обвинение. Но я уже привыкла. Вообще поняла такую штуку. Делать человеку добро и ждать благодарности – это эгоизм, гордыня и тщеславие. Не надо рассчитывать ни на спасибо, ни на восхищение, ни на блага из рога изобилия».
Не буду заводить песню о женщине, которая сама себя сделала. Это правда только на четверть. Софии повезло родиться в семье Темура Чконии, ныне владельца сразу двух крупных активов – завода Coca-Cola в Грузии и сети McDonald’s с лицензией в том числе в Армении. Заодно у него транспортная компания, гостиница и какие-то мелкие проекты, но дочь во все это не вникает, а папа не такой человек, чтобы отчитываться. В шестнадцать лет он пошел утром на экзамен – поступать в институт, а вместо этого купил билет и улетел из Тбилиси в Москву. О том, что сына к обеду не ждать, бабушка Софии узнала по телефону. «Просто позвонил уже из Москвы и сказал, что остается там жить. Через какое-то время познакомился с мамой. Через двенадцать лет они вернулись, я родилась уже в Тбилиси. Мы до сих пор иногда вздрагиваем от папиных неожиданных решений».
Подростковый возраст Софии пришелся на лихие (в Грузии они были еще какие лихие!) девяностые. Дети в школе играли с гильзами, показывали друг другу пистолеты, об учебе думать было неприлично. Девочка из хорошей семьи, где детей обожают и балуют, в реалии города не вписывалась. Она объявила, что собирается в Тбилисский университет учиться на киноведа. Ее мама – кардиолог, бабушка с маминой стороны – хирург, бабушка с папиной стороны – гинеколог, Темур Чкония – по образованию химик. Только мамин отец был кинорежиссером, его гены оказались сильнее. Было еще много времени подумать, поэтому «сперва, дочь, ты поедешь учиться в Штаты». Родители посадили четырнадцатилетнюю Софию в самолет и отправили от греха подальше. То время она вспоминает неохотно, но с благодарностью: «Я была домашним ребенком, вдруг впервые за границу – и сразу так далеко. Тяжело было. Я и жертвой буллинга была, и от одиночества страдала очень. Но сейчас думаю – хорошо, что все это со мной происходило. Многому меня научило. В том числе защищать себя».
Через год девочка вернулась, пошла учиться на киноведа. В семнадцать влюбилась и вышла за мужчину, который старше нее на двенадцать лет. Бывшего замминистра культуры Грузии. В девятнадцать родила ему дочь Мариам и развелась. «О чем не жалею вообще. Я, кстати, никогда ни о чем не жалею», – и тут же осекается. У Софии есть в биографии период, за который ей стыдно. «Мне было двадцать пять, и у меня, что называется, снесло крышу. Ударилась во все тяжкие – бесконечные вечеринки и сопутствующие этому атрибуты. Я тогда страшно провинилась перед своими родителями, своей дочерью». Прошло больше десяти лет, с тех пор как завязала, а чувство жгучего стыда до сих пор преследует. И объяснить толком, что послужило спусковым крючком, София не может. Видимо, случился, что называется, кризис самоопределения. Когда ни мечты, ни планов, ни стремлений. «Иногда просто хотелось лечь и умереть». Но чаще – уйти в отрыв: «Сейчас я уже могу шутить про кривую дорожку и не ту компанию, но все равно это моя и только моя ответственность». Падение длилось три года. Через три года ровно, когда дальше падать уже было некуда, София приняла решение бежать от самой себя и Тбилиси. В Париж.
И началась новая глава. «В детстве меня туда возили родители. Мне захотелось вернуться в Париж. Он – мой». Чкония просто гуляла по улицам, ходила в музеи и пыталась навсегда выгнать из сознания ту, плохую Софию. «Я хотела легкости. Стало казаться, что легкость есть в моде и искусстве, мне захотелось организовать конкурс для талантливых грузинских ребят». София вспомнила, что в девяностые ее мама вместе с Софико Чиаурели, Нани Брегвадзе и Татьяной Михалковой учредили в Тбилиси конкурс молодых дизайнеров. Конкурс недолго существовал, но его можно было возродить. Так появился проект Be Next, из которого выросла полноценная Неделя моды. А вообще в Грузии все сложно. Сперва София стала помогать организаторам Georgian Fashion Week, которая конкурировала с Tbilisi Fashion Week. Занималась чем-то вроде международного пиара, привозила на показы парижскую богему вроде стилиста Кэтрин Баба. Но GFW просуществовала недолго, а с TFW у Софии взгляды не совпадают до такой степени, что она сделала альтернативную ей MBFW Tbilisi. Ближайшая пройдет с 1 по 5 ноября.
«Папа очень скептически отнесся к моей идее. Но помог. Даже не буду скрывать. Найти спонсора я не могла никак, все говорили одно и то же: «Зачем тебе деньги? У тебя же папа». Два сезона Неделю моды спонсировали очень уважаемые модной публикой Coca-Cola и McDonald’s. «А я всем объясняла, что папа, конечно, с голоду умереть мне и моим детям не даст, но он человек бизнеса. Если считает, что проект не стоит того, чтобы в него инвестировать, будь я хоть единственной его родней, он откажет. Уже не раз отказывал. И потом, брать у папы для меня унизительно. Мне не семнадцать – мне сорок лет». Правда, в Грузии в это мало кто верит: проекты от Чконии-младшей в министерствах и ведомствах слушают с саркастической улыбкой. Ну куда ей еще финансирование и гранты, у нее же вон папа!
На третий сезон София сама отказалась от такой поддержки. Рассудив, что если проект и в этот раз не принесет дохода, его надо закрывать. Потому что это говорит о ее несостоятельности как управляющего. Но появились настоящие спонсоры, не родственники. Консультирование брендов, понятное дело, тоже приносит деньги.
На личном фронте параллельно тоже что-то происходило: «В Венеции я познакомилась со своим вторым мужем. Он из Москвы. Я же не могла приехать в Венецию и там не влюбиться? Это такой город... Девять лет назад родился сын. Но сейчас я свободна. Обожаю это ощущение. Что хочу, то и делаю. Хочу – халву ем, хочу – пряники. Наверное, я просто не нашла еще своего человека. А может, и не найду. Меня это пугает. Как пугает и одиночество. Дочь замуж выйдет, сын женится, а я буду гордой старушкой. Обязательно с сигаретой в зубах, с горой неизданного ценного киноматериала на полках и ворохом нерассказанных историй».
Софи не преувеличивает: у нее целый архив видеоинтервью с модными персонажами – с готичной женой Рика Оуэнса Мишель Лами, например. Первое случилось с Сержем Лютаном, парфюмер щедро отдал свое время незнакомой девушке без какого бы то ни было медиавеса. Потом отреагировала собутыльница Ива Сен-Лорана (и лицо Saint Laurent в этом сезоне) Бетти Катру. Она познакомила Софи с Пьером Берже. «Экс-муж Грейс Джонс, дизайнер Жан-Поль Гуд, рассказал мне, как лечился от рака. А к французской художнице Orlan я прибыла разодетая в пух и прах, потому что шла потом на вечеринку. Первое, что она мне заявила: «Ненавижу, когда женщины одеваются так, будто хотят склеить мужчину». Дизайнер Эрве Леру ей выговорился сразу после потери своего бренда Hervé Léger, а по окончании интервью сказал: «Я как будто у психолога на приеме побывал, давай поужинаем завтра вместе?» Мы поужинали с ним и его сестрой. И много лет дружили. Сейчас она, к сожалению, осталась одна, но мы продолжаем общаться».
Леру приезжал на MBFW Tbilisi. Софи спросила, нравятся ли ему Неделя и дизайнеры. Он ответил: «Это удивительный проект, который позволяет совершенно другими глазами посмотреть на маленькую страну, о которой мы ничего не знаем, кроме вбитых в голову стереотипов». О, точно, все уверены, что в Грузии живут прекрасные матери, верные жены, домашние хозяйки с добрыми лицами. Да ладно, далеко не у всех грузинских женщин руки по локоть в муке! Софи Чкония, например, в разводе и бесконечно далека от образа серийной производительницы хачапури. Но папа ею все равно гордится.
0
66.00
