В окрестностях Марьинки по противнику работает реактивная батарея 150-й дивизии, «грады». У них важная задача: не допустить подхода подкреплений противника, подвоза продуктов, топлива и снарядов
Если работу артиллерии сравнивают с дуэлью – встали друг против друга, выстрел, ответный выстрел – то работа реактивных систем залпового огня больше напоминает охоту: выслеживание, ожидание, неожиданный удар, быстрый отход, петляние.
«Грады» работают по скоплениям живой силы и легкобронированной техники. Выстрел реактивными ракетами накрывает площадь примерно в гектар. Разброс в сто метров считается допустимой погрешностью. 40 ракет боевая машина выпускает со скоростью две штуки в секунду. Но выпускать полный пакет нужно не всегда. Для снайперской стрельбы «Грады» не предназначены, иногда достаточно одиночных «беспокоящих» выстрелов, чтобы противник не высовывался из укрытий.
Я приехал в гости на позицию к бойцам. В ожидании приказа на выезд, парни отдыхают в металлических контейнерах, обшитых досками и обложенных ящиками из-под ракет, заполненными землёй и камнями.
ТУТ ПРОСЫПАЕШЬСЯ ОТ ТОГО, ЧТО ТИХО
Один из бойцов реактивной батареи Эдуард Захарук с позывным «Артист» до СВО работал артистом в Ростовском академическом театре драмы. Снимался в фильмах и сериалах: «Смерш», «Чужая стая», «День выборов -2», «Короче», «Интерны» и других. Когда театральный сезон закончился, подписал контракт с Минобороны, собрал вещмешок и поехал воевать.
- Контракт был краткосрочным, я планировал поехать на три месяца. Но командование решило, что я нужен Родине. Так что уже пошёл девятый, - смеется «Артист», ямочки на его щеках должно быть нравятся поклонницам. Рослый, широкоплечий парень, служил в горной десантно-штурмовой дивизии. У него грамотная уверенно поставленная речь, возможно поэтому в часть любят приезжать журналисты.
Родители к решению «Актера» поехать на передовую отнеслись нормально. Отец - полковник милиции, мать – майор в УФСИНе. А вот некоторые друзья из артистической среды удивились. Один даже спросил: «Что там делать?»
Но «Артист» не расстраивается, он-то знает «что делать».
- Первые дни, когда начинались прилёты, шарахался, на землю падал, - вспоминает он. – Сейчас полегче, уже различаю, далеко прилетело или близко. Я когда приехал, просто загружал ракеты. Был самым дорогим грузчиком в стране. Потом научился. Техника простая, некоторые из машин служили ещё в Афгане. И до сих пор работают безотказно.
Ффууффф! Неожиданно раздаётся резкий и чмокающий звук. Выход ракеты где-то неподалёку. Вздрагиваю только я. Батарейцы даже не шевелятся. Ещё один звук: хрррясь! Как будто бросили на землю штабель досок. Это прилёт. Парни чуть переглядываются, но тоже без особого беспокойства: упало в стороне.
- Постоянный грохот вам не мешает? – спрашиваю.
- Привыкли. Я чаще просыпаюсь от того, что сосед рядом храпит, - отвечает «Артист».
- А я сегодня утром вообще проснулся от того, что слишком тихо. Значит что-то не так, - добавляет сидящий рядом «Урал». Он водитель грузовика, и позывной соответствующий.
- Может это профдеформация, но нам интересно посмотреть на результаты прилётов, - говорит «Артист». – Нормальные люди прячутся в укрытие, а мы бежим смотреть, куда упало, какой кратер? Собираем осколки, смотрим, чем противник стреляет. Какие снаряды у него остались в наличии, а какие кончились. Опасно, но интересно.
258 БЛЮД ИЗ ТУШЕНКИ
Мы сидим в «лаунж-зоне», на сколоченных из ракетных ящиков лавках с высокими спинками. Получились уютные закутки как в американских столовых-дайнерах. Спинки - не только для уюта, это ещё и защита от боковых осколков. Начали их строить парни из предыдущей смены, а сейчас в свободное время деревянным творчеством занят «Урал».
- Это вы еще нашу баню не видели! - смеются парни. Погода теплая, солнечная, и настроение у всех хорошее. Зимой было тяжелее. Ночевать приходилось в холодных «Уралах», заказанные печки привезли лишь в конце зимы. Приходилось палить костры, что не всегда безопасно.
- В воздухе дроны постоянно, - рассказывают парни. – Мы однажды на позиции были, и тут прилёт, в пятистах метрах всего. Потом ещё один, ближе. Только успели отъехать, и посадку, где мы стояли, накрыли. А дрон за нами полетел.
- Как от вражеского дрона избавляетесь? Вы же не можете его за собой в лагерь привести? – спрашиваю.
- Трудно избавиться. «Мавик» ещё можно сбить, а в «Фурию» стрелять бесполезно, она слишком высоко. Вариант один: не стоять на месте, где-то кататься, кружить, пока не отцепится. Мы охотимся на них, они на нас. Тут кто кого перехитрит.
- Что самое сложное в вашей работе? – задаю я дежурный журналистский вопрос.
- Сложно придумать 258 блюд из тушёнки, - легко отбивает вопрос «Артист». - Котлеты из тушенки, паста карбонара из тушенки, борщ из тушенки… Со всем остальным справляемся. Отношения хорошие. По дому скучаю. Но бросать начатое не вижу смысла. Уже идем до конца, до победы.
РУКИ СУДЬБЫ
Ещё один боец батареи – командир боевой машины Максим, позывной «Карма». Служит полгода. На бампере его грузовика надпись «Я твоя карма». Максим христианин, но увлекается ведической культурой. Вегетарианец, не курит, не пьёт. Любит читать книги. Новость о мобилизации настигла его в Индии. Он сразу купил билет на самолёт, вернулся в Россию и пошёл в военкомат.
До СВО «Карма» преподавал финансовую грамотность, а еще раньше служил 9 лет в мотострелковой бригаде, спецназе ГРУ и в артиллерии. В военкомате предложили выбор: ждать 4 дня и идти в разведчики, либо идти в РСЗО, но выезд завтра. «Карма» решил не ждать.
Он придаёт значение знакам. Для него призыв в армию не просто зов государства, а всей вселенной. Он и сам считает себя её руками. И плохих людей обязательно настигнет карма.
- Вот угол горизонтальный, вот вертикальный. Всё выставляется одной ручкой, - показывает он, как прицеливает «Град», вращая металлическое колесо чьей-то судьбы. – Чем проще, тем лучше. Если машина напичкана электроникой, больше вероятность, что что-то сломается.
Полный пакет в «Град» - те самые 40 ракет! - расчёт боевой машины заряжает за 10-15 минут. Или быстрее, если надо срочно. Огневую позицию присматривают заранее, чтобы там не было разбросано мин-«лепестков», способных разорвать колёса «Урала». Место «привязывают», просчитывают, потому что в работе реактивной артиллерии важен расчёт траектории с поправками на погоду и прочее.
- Бывает стоишь на позиции, ждешь цель. Иногда 12 часов, а то и сутки-двое. С каждым часом тревожнее. Противник в любой момент может дрон поднять. А спрятаться негде, и брони у «Урала» нет. Но если замечаешь беспилотник, это не значит, что можешь уезжать, не отстрелявшись. Если сбежишь, твои товарищи — пехота и танкисты останутся без поддержки. Будут потери из-за того, что ты должен был сделать работу, но не сделал.
В ЛОБ НЕ ВЗЯТЬ. НАДО ВЫМАТЫВАТЬ
- По твоему ощущению, есть сейчас движение в Марьинке? – спрашиваю «Карму».
- Марьинка – часть украинского укрепрайона от Угледара до Бахмута. Это единый организм, который продумывали годами. Противник там не просто окопался, а забетонировался, спрятался под землю и сидит. «Градами» не достанешь. Поэтому мы не торопимся. Наша цель – те, кто еще не зашел в укрепления. А работа идёт постоянно, я здесь шестой месяц, ни дня не было тишины.
Взять укрепрайон в лоб сложно, будут слишком большие потери. Но если нельзя броском сломать эту линию, значит нужно выматывать противника.
Мы выезжаем из укрытия, чтобы посмотреть, как управляется «Град». Но долго стоять на открытой местности не получается.
- Слышите жужжание? - кричит сопровождающий нас офицер и показывает пальцем в чистое небо. Слышен только скрип по-весеннему голых древесных ветвей. Вроде бы издалека доносится слабое гудение. По небу скользит еле заметная точка. – Это «Фурия»! Идите в укрытие.
Но охота продолжается. Боевая машина тихо прячется от вражеского «ока», чтобы вскоре снова появиться неожиданно и неотвратимо.
0
12.00
