ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Nov. 10, 2014

В этот особняк вчера съехалось большое количество начальников крупных российских компаний, которые должны были подписать 17 соглашений с китайскими коллегами. До начала двухсторонних встреч журналистам открылся только министр экономического развития Алексей Улюкаев. Спрашивали его, впрочем, не про начинающийся здесь саммит АТЭС, а про курс рубля и про цены на нефть.

— Каким будет курс к концу поездки президента России? — переспросил Алексей Улюкаев.— Курс будет верный.

Министр мог бы этим ограничиться, имел право после такой законченной формулировки (пиар-директора министерств и компаний годами ломают головы над такими исчерпывающими фразами, а господин Улюкаев, было видно, сам ее создал на ходу), после которой нечего добавить, но не удержался и пояснил по существу:

— С моей точки зрения, сейчас курс рубля ниже равновесного значения, довольно существенно ниже равновесного значения, которое можно определить на основе платежного баланса следующего года. При нынешнем курсе положительное сальдо текущего счета будет значительно выше, чем отрицательное сальдо капитального счета.

Он оглядел бесстрастные лица журналистов, которые сразу перестали понимать, о чем это он, и были, конечно, не рады, что спросили, и великодушно добавил:

— То есть это есть показатель того, что рубль перепродан, что он сейчас слабее, чем его естественное значение.

Но тут кто-то не удержался и, не жалея себя, спросил, когда перестанут падать цены на нефть.

— Прогнозы цен на нефть — самое неблагодарное занятие на свете,— вздохнул министр и немедленно сделал прогноз: — Мы жили предшествующие десять лет с уровнем цены $100 плюс. Сейчас, я думаю, будем находиться $100 минус.

— То есть это могут быть и $60, и $50...— не успел я спросить.

— А сколько именно до $100...— продолжил господин Улюкаев,— с моей точки зрения, все-таки немного больше, чем сегодняшние курсы.

Через несколько минут у российского президента должна была начаться встреча с президентом Чили госпожой Бачелет. Она уже подъезжала к особняку на знаменитом китайском автомобиле "Хунци", то есть "Красное знамя" (утверждается, что стоит $800 тыс.), который сам по себе похож одновременно и на особняк, и на советскую сильно перекормленную "Чайку", когда из лифта в холл на первый этаж вышел Владимир Путин, а за ним — Игорь Сечин (о чем-то они до этого говорили наверху). Глава "Роснефти" сразу пошел было в сторону, как будто с президентом России он в лифте встретился совершенно случайно, да и вообще они, может, не так уж и знакомы, но тут Владимир Путин окликнул его:

— Игорь!

Господин Сечин так же быстро и уверенно вернулся, и они еще пару минут, пока не вошла госпожа Бачелет, договаривали.

Владимир Путин назвал Чили стратегическим партнером России и был, конечно, прав: по верному кулуарному замечанию одного из участников переговоров, "страна Луиса Корвалана и чилийского вина не может не быть нашим стратегическим партнером".

Госпожа Бачелет, в свою очередь, призналась, что много думает о разработке соглашения о свободной торговле с Россией и о как можно более тесном сотрудничестве с Таможенным союзом (и откуда узнала-то о его существовании? ну да, от помощников), "в который вы входите", напомнила она Владимиру Путину, "и с Евразийской экономической комиссией" (ну, это было уже даже слишком!), "в которую вы тоже входите".

(А то вот об этом Владимир Путин и в самом деле мог и забыть.)

Вся пылкая речь Мишель Бачелет давала понять кому надо: вот и еще один верный союзник России против санкций, который согласен на них заработать.

Главными в этот день для Владимира Путина были, конечно, переговоры с его китайским коллегой господином Си Цзиньпином. Все происходило максимально пафосно. Встреча при входе в дом приемов резиденции: президент России говорит, как приятно ему видеть председателя КНР, и хочет, пожав ему руку (не в первый раз за этот день), пройти дальше в зал переговоров, но сотрудники китайского протокола дают ему понять, что этого мало. Владимира Путина и Си Цзиньпина отводят под российско-китайские знамена, где они здороваются еще раз (и не в последний). Потом они долго стоят молча, сжимая друг другу руку. Потом все-таки начинают движение в зал переговоров. Потом им дают понять, что они делают это слишком быстро. Они замедляются. Потом им позволяют ускориться...

Переговоры, впрочем, были недолгими, все и так было решено (исключая подробности разговора Владимира Путина и Игоря Сечина у лифта).

Главным ньюсмейкером при подписании соглашений, безусловно, стал глава "Газпрома" Алексей Миллер. За несколько минут до начала церемонии он подошел к журналистам и сообщил, что сейчас будет подписано рамочное соглашение между "Газпромом" и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией о поставках российского газа по западному маршруту.

Контракт на поставку по восточному маршруту всем известен и уже давно впечатлил: рассчитан на 30 лет, объем контракта — $400 млрд...

Западный маршрут рассматривался, конечно, тоже как желанный, но перспективы его были до сих пор совершенно неясны. И вдруг Алексей Миллер говорит, что контракт на поставку по западному маршруту будет подписан до конца 2015 года (позже министр энергетики господин Новак уточнил, что в ходе переговоров Владимир Путин и Си Цзиньпин договорились: подпишут уже в первой половине 2015 года), что по нему пойдут 30 млрд кубометров газа в год, что он рассчитан на те же 30 лет...

— Определены сроки строительства,— сказал господин Миллер,— они точно такие же, как и по восточному маршруту, то есть четыре плюс два года, таким образом, срок ввода газопровода после вступления контракта в силу — от четырех до шести лет...

Алексей Миллер заявил, что по этому маршруту наращивание мощности поставок может достигать и 60 млрд, и 100 млрд кубометров газа в год. Позже я спросил его, хватит ли сил (то есть в смысле денег) на западный маршрут, учитывая, какие нужны на восточный.

— По поводу аванса от китайской стороны (на строительство восточного маршрута.— "Ъ") сейчас речь идет только как по поводу элемента переговоров, а не элемента снижения цены на газ в связи с этим,— выразился Алексей Миллер.

Это, конечно, не значит, что "Газпром" обойдется без китайского кредита и аванса (подробнее см. материал на стр. 1), но следует признать, что Алексей Миллер стал выражаться на этот счет гораздо более свободно, чем раньше, еще пару месяцев назад, когда он не представлял себе строительство восточного маршрута без такого аванса.

— Но главное,— произнес он, даже понизив голос,— на самом деле мы можем запустить западный маршрут даже быстрее, чем восточный! У нас здесь есть уже существующие трубопроводы, которые мы можем... нет, конечно, обязательно должны использовать. Есть инфраструктура...

Он помедлил и добавил:

— И еще одна главная вещь: с точки зрения любых переговоров для нас теперь приоритетным является, конечно, западный маршрут.

Он не имел в виду "а не восточный". С восточным все понятно: переговоры закончены, контракт подписан.

Глава "Газпрома", разумеется, имел в виду переговоры с европейскими коллегами, то есть "Южный поток". Он хотел дать им понять: и так прорвемся.

Нет, конечно, если они одумаются, особенно после такого...

Только вряд ли они в таких категориях думают про "Южный поток", а тем более одумаются про него.

Оставалось выяснить, о чем говорили перед приездом президента Чили Владимир Путин и Игорь Сечин. Среди 17 подписанных документов, каждый из которых и в самом деле словно вопиет о том, что Россия с неохотой, да, но разворачивается, да уже развернулась в сторону Китая (строительство гидроэлектростанций на Дальнем Востоке, открытие кредитных линий между Сбербанком и Экспортно-импортным банком Китая, строительство заводов по производству цемента...), есть "техническое соглашение" между "Роснефтью" и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией "по вопросам временного изменения пункта поставки на период 2015-2017 годов по долгосрочному контракту купли-продажи сырой нефти от 21 июня 2013 года на условиях предоплаты...".

Комментариев по поводу этого технического соглашения не последовало.

Но удалось выяснить, о чем идет речь.

— Китайцы,— рассказал один из моих собеседников,— не успевают расширить свою часть трубопровода к сроку, поэтому возможны новые временные точки поставки, например порт Козьмино. Но могут быть и другие варианты.

Очевидно, об этих вариантах и говорили Владимир Путин и Игорь Сечин в преддверии Мишель Бачелет.

Последним в резиденции российского президента в этот вечер появился премьер-министр Японии Синдзо Абэ. Господин Путин признался ему, что накануне в Москве побывал на фестивале японских единоборств и что "это не только спорт, а часть культуры", но для господина Абэ гораздо важнее было, видимо, то, что президент России заявил: "Хорошо, что состоялось возобновление наших переговоров по заключению мирного договора".

Каждое слово или полуслово по этому поводу может смертельно ранить или вылечить много десятилетий болеющее этим японское сердце. И сейчас господин Путин лечил его. При этом надо учитывать, что Япония только недавно присоединилась к санкциям ЕС и США по отношению к России.

Или господин Путин и правда ищет мира, или, вернее, мирного договора, несмотря на санкции (что вряд ли), или он хочет выглядеть великодушным. В конце концов одними словами (при журналистах) можно лечить сердце, а другими (без них) — травить душу.

— Я очень рад, что встретился с Владимиром,— сказал Синдзо Абэ.— Именно обсуждению мирного договора я хотел бы посвятить большую часть времени.

— Я уверен, нам это удастся,— еще больше приободрил его господин Путин.

Расстраиваться японский премьер после этих переговоров будет еще сильнее.