Конечно, родителям завтрашних выпускников — не до сложных обобщений: сдал бы ребенок ЕГЭ. Но на государственном уровне и в обществе дискуссия о «цифре» идет давно. Пока очевидно, что Россия не собирается «закрываться», отказываясь от новой экономики (и ее действительно огромных возможностей), но осознает все риски нового витка развития, в том числе и социальные.
Так, Владимир Путин на заседании наблюдательного совета Агентства стратегических инициатив (АСИ) в Самаре заявил о том, что нужно обеспечивать условия для быстрого внедрения новых разработок в производстве, «поддерживать стартапы, высокотехнологичные компании, создавать прорывные продукты, в том числе в сфере цифровой экономики, содействовать их выходу на глобальные рынки».
Президент призвал готовить предложения по снятию правовых барьеров для создания и широкого применения робототехники, искусственного интеллекта, беспилотного транспорта. «Следует продолжать работу по развитию профессиональных компетенций, соответствующих потребностям технологического прорыва, задачам цифровой экономики», — указал он.
В свою очередь, глава правительства Дмитрий Медведев в ходе VIII Петербургского международного юридического форума отметил, что необходима адаптация российской юриспруденции к цифровым технологиям. «Рубль и сейчас, и в будущем останется единственным законным платежным средством. Но сделки в цифровой среде мы больше не можем игнорировать. Нам нужно закрепить в гражданском законодательстве базовые положения, перевести их на язык права... вместо распространенных сленговых выражений типа «криптовалюты», «токены» законодатели разрабатывают более юридически строгие понятия цифровых денег, цифровых прав и некоторые другие. С другой стороны, попытка вообще все зарегулировать в цифровом мире является абсолютно контрпродуктивной и нереальной... и нам нужно иметь гибкое законодательство», — отметил премьер.
Зашла на форуме речь и об искусственном интеллекте. «В чем роботы никогда не переплюнут юристов, так это в желании излагать свои мысли, разъяснять позицию, просто с удовольствием говорить», — пошутил Медведев.
Мир без людей?
За иронией премьера скрыты понятная тревога и разумные опасения. С каждым днем новости цифрового сообщества все больше напоминают самые смелые идеи фантастов.
«Мы оказались не готовы к тому прорыву, который так стремительно произошел, — считает социолог Александр Гребенюк, кандидат экономических наук, заместитель директора по научной работе Высшей школы современных социальных наук МГУ имени Ломоносова. — Рождение искусственного интеллекта футурологи относили как минимум ко второй половине XXI века. И вдруг проснулись, а он уже есть. Карманные гаджеты появились меньше десяти лет назад. Только представьте себе: социальным сетям чуть больше десяти. Этого скачка никто не ждал. Говорят, что человеческая психология всегда на один шаг отстает от того, что сами же люди и изобретают. Так была создана атомная бомба, а затем уже началось обсуждение этичности ее появления с позиций гуманизма. То же самое происходит и сейчас, но уже с цифровыми компьютерными технологиями».
Новые разработки запускаются в производство без всякого обсуждения с социологами, психологами, они не только совершенствуются ежедневно, но и полностью автоматизируются, то есть вскоре смогут воспроизводить себя. Уже сегодня многие компьютерные программы понимают, что делать, но эту информацию в них пока еще закладываем мы. На следующем этапе они уже будут знать, как это делать без человеческого вмешательства. Нам же останется только потреблять.
Например, у вас есть холодильник, но вы не пользуетесь морозильной камерой и не едите яйца — этот агрегат будет заранее анализировать ваши предпочтения и составлять список покупок. Эту информацию он станет регулярно присылать вам на почту и делиться ею в Сети. Со временем вам будут приходить маркетинговые предложения от супермаркетов и фирм, производящих электронное оборудование, написанные тоже роботами. «Не пользуетесь льдом — вам предложат новейшее оборудование без ячеек для льда, если он вам не нужен. Задумали сесть на диету — дверца холодильника после шести вообще не откроется. То есть вся история о нас, наших предпочтениях будет автоматически собираться нашими же вещами и передаваться в некий центр, который станет решать, что и как нам делать», — предполагает Александр Гребенюк.
Однако первая серьезная опасность цифровой революции — это не то, что машины нас поработят, а реальная безработица. Мы просто не выдержим конкуренции с механизмами.
Дайте поработать
«Два миллиона человек потеряют работу в транспортной отрасли в ближайшие 15–20 лет. Приоритет на дороге будет отдан беспилотникам, — полагает Алексей Захаров, президент сервиса по поиску работы и сотрудников Superjob. — Если вам 20 и вы решили выбрать профессию водителя, то это путь в нищету. Вы не сможете содержать семью. Не пройдет и пары десятков лет, как работу потеряют все или почти все таксисты, водители общественного транспорта, курьеры, экспедиторы, персональные шоферы и дальнобойщики... Машина с рулем и педалями превратится из обычного средства передвижения в абсолютную роскошь для богачей».
Автопилоты уже подбираются к самолетам. И если сегодня многие пассажиры с опаской задумываются о том, стоит ли доверять свою жизнь роботу, то в будущем выбора у них не останется. «Искусственный пилот не устает, не влюбляется, не конфликтует, у него всегда ровное настроение. Да, чисто теоретически он может, конечно, сломаться, но основная причина большинства аварий, как мы знаем, — это не отказ техники, а пресловутый человеческий фактор», — считает Гребенюк.
Гораздо чаще ломаются люди, а не машины. И это еще одна причина выбрать роботов.
«В 2017 году мы наблюдали, как компании начали автоматизировать рутинные бизнес-процессы, — продолжает основатель Superjob. — Эта тенденция сохранится и в 2018-м. В зоне риска окажутся специалисты, занятые выполнением однотипных задач: операторы call-центров, бухгалтеры начального уровня, специалисты по страхованию, операторы ввода информации, модераторы, юристы низкой квалификации».
6,5 миллиона рабочих мест исчезнет в России в ближайшие 10 лет — предрекает Кирилл Варламов, руководитель Фонда развития интернет-инициатив. И только один процент россиян, как полагают в международной рекрутинговой компании Hays, верит в то, что его профессия еще будет востребована через десятилетие.
Многие из тех, кто сегодня потерял работу по специальности, никогда ее больше не найдут. Даже педагогов — вот уж, казалось бы, самая стабильная и востребованная профессия — не минует чаша сия.
«Иностранные языки в российских школах и в большинстве вузов перестанут преподавать в ближайшие 10–15 лет, — делают еще один печальный прогноз специалисты Superjob. — Маленький девайс с экраном в кармане переводит со ста языков намного лучше, чем среднестатистический преподаватель в российской школе. Из гимназий и спецшкол иностранные языки никуда не денутся, но это принципиально ничего не меняет».
Для рынка труда это будет значить, что места лишатся около пятидесяти тысяч преподавателей иностранных языков в российских школах и вузах, примерно столько же людей потеряют работу в смежных областях, упадет спрос на репетиторов и услуги переводчиков. Методики получения высшего языкового образования, судя по всему, будут кардинально изменены. Большинство учителей-предметников переквалифицируются в тьюторов и менторов.
Закончится эпоха квалифицированных кадров и трудоголиков. Конечно, гении будут нужны всегда, но они появляются слишком редко, чтобы серьезно принимать их во внимание.
К середине XXI века, опасаются специалисты, придет время ленивой посредственности, обслуживаемой роботами. Кому-то это даже понравится, но кто-то станет чувствовать себя явно недооцененным.
Революция посредственности
«Во всем мире процент людей, имеющих стабильную работу и получающих хорошую зарплату, серьезно уменьшился, — убеждена социолог Ольга Крыштановская, директор Центра изучения российской элиты ГУУ. — Он буквально тает, и не исключено, что скоро его не останется совсем. А остальная масса людей превратится в так называемый прекариат — опасный пролетариат».
Он все время где-то подрабатывает, фрилансит: сегодня делает сайт, завтра немного риелтор, послезавтра репетитор. Но по большому счету его знания и умения настолько не уникальны и сам он легко заменяем, что никому толком не нужен.
И вот вся эта человеческая масса станет болтаться между небом и землей. Именно она будет готова в любой момент пойти на политические митинги или громить те же «поработившие человечество» машины, как делали луддиты в начале XIX века во время промышленной революции, ведь у будущего прекариата очень много свободного времени.
В грядущую эпоху правления компьютеров эти «бочки с порохом» гораздо спокойнее кормить и поить бесплатно, чем решать проблемы, связанные с их невостребованностью.
«Европа уже начинает это понимать. На сегодняшний день многие западные страны плавно готовятся к освобождению кадров после постепенного сокращения рабочего дня», — объясняет Гребенюк.
Россию тоже это ждет.
Министр труда и социальной защиты Максим Топилин в ходе сессии «Индустрия 4.0: безработица или изменение структуры рынка труда» на Петербургском экономическом форуме предположил: «Может быть, в XXI веке будет стандарт — четыре часа, может, пять, может быть, шесть, я не знаю. Может быть, когда-нибудь мы за два часа будем все отрабатывать, а потом заниматься своими делами».
Нужно создать некий социальный минимум, доступный и обязательный для всех. Введение единой социальной выплаты, независимо от того, трудишься ты или нет, недавно всерьез обсуждали на референдуме в Швейцарии. В странах Западной Европы предлагают подумать о том, сколько и кому нужно будет платить за добровольное безделье, ведь пособия по безработице нередко выше официальных зарплат. Огромные, чуть ли не в половину заработка налоги социально ответственных граждан скоро превратят в бессмысленность их высокие доходы — будет проще совсем ничего не делать.
Освободившееся же время люди вполне могут тратить на получение образования. После окончания одного вуза они, скорее всего, поступят во второй, в третий — проучатся лет до пятидесяти... Кто-то предпочтет путешествовать, заниматься спортом, самосовершенствоваться. Желающие добиться всеобщего признания, наверное, выберут творчество. Даже опасный пролетариат со временем успокоится — сытая жизнь к революциям не располагает.
Но не грядут ли иные потрясения на пороге этого идеального мира? Оттуда, откуда не ждали.
Бунт толпы
Конечно, не все государства могут содержать своих граждан. В развивающихся и бедных странах третьего мира до 60 процентов ВВП наполняется денежными вливаниями от граждан, работающих (или получающих пособия) в обеспеченных странах. Что будет, если эти люди лишатся такой статьи дохода?
«Они сидят на миграционной игле. Любое изменение спроса на этот ресурс приведет к серьезным потерям в экономике, волнениям в обществе», — считает Гребенюк.
И вот только представьте: цифровому миру больше не нужен дешевый труд. Куда деваться несчастным людям, пока освобожденный Запад станет заниматься проблемами трансгуманизма, достигать бессмертия и подчинять материю ноосфере?
Не качнется ли маятник в еще большую радикальную исламизацию стран третьего мира? Не начнутся ли новые войны уже под другими лозунгами, флагами и смыслами? Потому что несправедливость — одним все, а другим ничего — всегда остается несправедливостью.
По мнению некоторых экспертов, для собственного спокойствия Западу рано или поздно придется взять на себя содержание подобных государств, при этом разрабатывая и внедряя туда программы по контролю и уменьшению (а что делать?) рождаемости.
«В России мы увидим отток мигрантов из сельского хозяйства, из того же транспорта, — полагает Гребенюк. — С другой стороны, как это ни покажется парадоксальным, именно для нас все может сложиться не так уж и плохо. Если бы не цифровая революция, то из-за демографического провала 90-х уже к тридцатым годам нынешнего столетия у нас бы ожидался полный коллапс во многих сферах, людей бы просто не хватало, нечем было бы платить пенсии, а так все может закончиться благополучно — так как человека заменит компьютер».
Кстати, о пенсионных накоплениях, которые сейчас складываются за счет отчислений работающих граждан. Откуда их будут брать в будущем? Не роботы же станут их платить. «Полностью автоматизированное производство, конечно, не означает, что компания перестанет получать прибыль. Скорее всего, налоги на прибыль резко увеличатся, то есть все то, что фирмы сумели сэкономить на фонде оплаты труда за счет уволенных работников, эти излишки и будут изыматься государством. По идее, эти деньги также могут идти на пенсии и распределяться в виде единых социальных выплат для остального населения», — дает свой оптимистический прогноз социолог.
Но потом и финансы перестанут решать все. Может быть, их совсем не останется. Например, в Китае, как пишут СМИ, разрабатывается программа персонального социального рейтинга каждого человека. Предположим, что по достижении совершеннолетия юноши и девушки получают на свой личный виртуальный счет 1000 баллов, которые затем либо увеличиваются, либо уменьшаются, в зависимости от заслуг, количества добрых дел и плохих.
Нарушил правила ПДД — минус некоторое количество единиц, совершил преступление — помимо лишения свободы, отняли и баллы. Если ведешь здоровый образ жизни, не пьешь и не куришь, занимаешься благотворительностью и волонтерством — это идет в безусловный плюс.
Уже в ближайшем будущем, если китайский эксперимент пройдет успешно, поступить на госслужбу или получить хорошую должность сможет только человек, имеющий определенное количество единиц-бонусов. Не набрал — извини, подвинься.
Что дальше?
Сейчас состояние цивилизации напоминает ситуацию в Западной Европе накануне открытия Америки Колумбом, когда началось зарождение промышленности, и огромному количеству молодого пассионарного населения оказалось некуда себя деть. Начался период великих географических открытий.
Задача, которая стоит сегодня перед Россией, — не только осознать проблему, но и воспользоваться ею. Цифровизация несет в себе значительные риски, но и открывает множество возможностей. Лукавство состоит в том, что самые очевидные плюсы заметны всем, но задача сильного государства — искать собственные выгоды, развивать национальную культуру, устраивать социальные взаимоотношения на основании новых принципов и правил.
Эпоха великих географических открытий позволила Европе совершить рывок в будущее: не просто открыть новые земли, но и произвести социально-политические реформы, определившие облик мира на ближайшие столетия.
Россия, где в цифровую эпоху вступает все еще консервативное общество, выстроенное на традициях (в том числе и образовательных), вполне может использовать свою социальную особенность как конкурентное преимущество.
Именно так сегодня может быть сформулирована общегосударственная цель — не предотвратить цифровое будущее, а возглавить его. Сделать это предстоит тем, кто скоро отправится сдавать свои первые серьезные экзамены, а пока стоит готовить почву — законодательную, образовательную, социальную — для того самого рывка, о котором в России в последнее время на самом высоком уровне говорят как о ключевой национальной задаче.
0
14.96
