ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 2, 2019

Все, что говорю и пишу — профильтровано мной

— «Внутри у Ласицкене чувствуется паника. Вместо чемпионата мира она грузит себя мрачной темой», — говорила Татьяна Лебедева после вашего резонансного поста в Instagram. Долетали ли для вас такие комментарии?

— Долетали, но я закрывала ворота (смеется). Я-то знала, что это не так. Все, что говорю и пишу — профильтровано мной. Не делаю каких-то заявлений на эмоциях. И если бы я понимала, что какие-то высказывания могут мне помешать, если бы об этом знал мой тренер — их бы не было. В тот момент мне хотелось выступить. И я должна была это сделать.

— То есть вы обсуждаете с тренером ваши посты?

— А это витает. Вот приходим мы на тренировку. И как-то само собой получается: «Ты читала?», «Аа вы слышали»? Есть темы, от которых волосы дыбом встают. Естественно, мы обговариваем такие вопросы, потому что я понимаю — ему потом могут поступать какие-то звонки. Диалог у нас постоянный. Какие-то вещи иногда решаем не писать.

— Вас, понятно, никто не тронет. А на тренера после ваших жестких заявлений давление часто оказывается?

— Ой, Геннадий Гарикович так может ответить!

— Да ладно? Он же милейший человек. Не можем его представить в гневе.

— Он очень тактичный человек, но его не прогнешь. У него есть свое мнение и его не сбить с курса. У Геннадия Гариковича свои ценности, которым он верен. На него же нападки были с самого моего детства. Люди критиковали его, когда он возил 14-летнюю меня на взрослые первенства. Но он гнул свою линию и не обращал ни на кого внимания. Мы понимаем ответственность наших слов. И вместе за них отвечаем.

Шляхтин написал: «Поздравляю, умница. И букетики»

— Габрилян переживает за вас как за свою дочь. Когда Минспорта и ОКР после вашей критики в адрес федерации поддерживают ее главу Дмитрия Шляхтина, что он вам говорит?

— Будут прыжки — будет все остальное. Наша главная задача: показывать результат. И это основное. Просто вместе с тем есть вещи, которые кажутся нам правильными. Мы делаем это не для поиска поддержки, а, чтобы быть честными перед собой. Как тут вообще молчать?

— Вас же Юрий Борзаковский (главный тренер сборной. — Прим. «СЭ») и Дмитрий Шляхтин поздравили?

— Конечно. Написали.

— Интересно, как у вас происходит общение с президентом, после всего сказанного в адрес друг друга.

— Это было наше первое общение с тех пор. Он написал: «Поздравляю, умница». И букетики.

— Но ваши позиции по-прежнему сильно расходятся?

— Сильно. Я считаю, что за четыре года, которые он у руля федерации, некоторые вещи можно было сделать лучше. Например:

— не допустить появления «дела Лысенко»

— чтобы внутри у нас стало чисто

— чтобы мы уважали друг друга и доверяли

— чтобы в регионах была легкая атлетика.

— чтобы развивалась школьная легкая атлетика

Вот Сергей Шубенков жаловался на то, что могут закрыть единственный манеж в Барнауле. Сделайте все, чтобы сохранить его! Надо понимать, что время прошло, и мы уже не вернем ни 2013, ни 2016 годы. Но давайте сделаем так, чтобы нашему будущему было хорошо, честно и чисто.

Вот работают же тренеры, которых отстраняли? Я никого ни в чем не упрекаю, но их спортсмены были пойманы. А тренер и спортсмен — это первые люди, которые знают, что принималось. Нам нужно очищаться по-настоящему. Искренно хотеть этого, а не надеяться переждать и что потом что-то будет. Уже не будет! Нужно смотреть по-новому.

— Продолжите фразу: легкая атлетика в России сейчас — это...

— Перемены.

Когда узнала, что Коулмана оправдали — у меня челюсть отвисла

— Как в свете этого относитесь к появлению в Дохе таких людей, как американский спринтер Коулман?

— Когда узнала, что его оправдали, у меня челюсть до пола отвисла. Потом услышала, как на это отреагировал Коэ — и отвисла еще ниже. Я задумалась: «А за что мы боремся, ребята? К чему идем»? Человек пропускал допинг-тесты, чего сам не скрывает. Он не предоставил себя для сдачи допинг-теста. А теперь он — чемпион мира! Может стать лицом легкой атлетики. Вы смеетесь?

До сих пор, когда слышу эту фамилию, у меня челюсть отвисает — и долго не возвращается. Зачем тогда вся эта борьба? Где комиссии спортсменов, которые мгновенно собирались и подписывали письма о том, что РУСАДА нельзя восстанавливать? Спортсмены, где вы сейчас? Нужно ведь защищать своих собратьев. Я вот в его честности не уверена, это факт.

— Никто не уверен, но по правилам он чист.

— По лазейке, которую нашли его адвокаты. Так почему не сделали, чтобы этой лазейки вообще не было? О чем сейчас думает молодое поколение? Для кого-то ведь он станет человеком-вау.

— Кто-то рос на Гэтлине, кто-то на Коулмане.

— Да, два друга, которые стояли на одном пьедестале и улыбались друг другу. Все у них классно и круто. Мы говорим про борьбу с допингом и одновременно награждаем их.

— Гэтлин, по крайней мере, отбыл свое наказание.

— Сколько раз?