Все, что пишут о судьбах haute couture последние несколько лет, сводится к одному вполне риторическому вопросу: умер ли уже кутюр, умирает прямо сейчас на наших глазах или умрет в самое ближайшее время? Обставляется это разным образом, но суть именно такова
Только что закрыл свой кутюрный дом Gaultier Paris Жан-Поль Готье, но при этом Демна Гвасалия объявил, что дом Balenciaga начинает показывать кутюр,— впервые со времен самого Кристобаля Баленсиаги, то есть с 1968 года. Эди Слиман в свое время носился с идеей возобновления кутюра в Saint Laurent, ушедшего оттуда вместе с самим Ивом Сен-Лораном. То есть в кутюре есть особая притягательность для парней такого типа — амбициозных манипуляторов, любящих пощечины общественному вкусу. И это делает ситуацию с haute couture как минимум неоднозначной.
С начала XXI века о кутюре стало принять говорить как о консервативном ремесле, чьи клиенты в основном сосредоточены в Азии и на Ближнем Востоке и чья роль в структуре больших исторических домов практически свелась к маркетинговому инструменту для повышения продаж парфюмерии и сумок. Чем ближе кутюр подходил к нашему 2020 году, тем активнее он превращался в выставку платьев для красной дорожки. C момента распространения люксового pret-a-porter кутюр редуцировался до «вечерней секции», что его практически убило. Несколько лет назад современная мода с ее полной гендерной и стилистической амбивалентностью, с ее новой красотой и новой асексуальностью пришла в сильнейший диссонанс с самой идеей нарядности, которую нес кутюр, и действительно казалось — в этот раз уже точно все, умерла так умерла.
Было очевидно, что все самое важное и интересное в моде происходит в pret-a-porter: главные тренды, главные скандалы, главные победы и главные провалы случаются именно там. Но исторически в модной иерархии все было наоборот. Мир моды был устроен как мир платоновских идей: они появлялись именно в haute couture и дальше в виде эманаций спускались на разные уровни pret-a-porter, от дорогого до массового. Кутюр был лабораторией идей и бюро концепций, где появлялись все новые силуэты, все главные тренды. Кутюрная одежда могла быть «безумной» и неносимой или, наоборот, абсолютно базовой, но высочайшего качества — в любом случае она должна была представлять сильную и современную концепцию. И сказать, что кутюр окончательно утратил свою силу генератора идей, нельзя: всякий раз, когда в каком-то из старых домов появлялся действительно талантливый дизайнер, его кутюрные коллекции мгновенно оказывались в центре внимания и обсуждения, но главное — они развивали моду.
Каждая из коллекций, о которых речь пойдет ниже, создавала концептуальную волну, формировала фэшн-рельеф и повторялась в более упрощенном виде дальше — от люкса и дизайнерской одежды до масс-маркета. И если бы кутюру удалось вернуть себе эту силу, хоть в каком-то объеме, то разговоры о его смерти тут же исчезли бы.
Christian Dior SS 2000 Джон Гальяно
Если говорить об опережении, то первой тут стала знаменитая коллекция клошаров — она и по сей день остается главным прорывом не только в истории кутюра XXI века, но и вообще в истории моды. Гальяно наблюдал во время пробежек в Булонском лесу парижских клошаров, с их картонными коробками и слоями разношерстной одежды — и все это, вплоть до колтунов в волосах и подвязанных бечевкой штанов, было переработано его воображением и превращено в кутюрные наряды и стайлинг. Эта была новая красота, найденная там, где ее не было принято искать, внимание к маргинальным сторонам жизни, которое накапливалось в моде все 90-е и впервые прорвалось на кутюрный подиум. Конечно, декадентски эстетизированное притом. Сложнейшие деконструктивистские платья, составленные из разных кусков и обрывков, рваный трикотаж — исключительной красоты и продуманности лохмотья, произведшие оглушительное впечатление. В современных этических стандартах такое уже совершенно непредставимо, но и тогда разразился настоящий скандал, Гальяно и Dior обвинили в эксплуатации бедности и десоциализации, рядом с магазинами Dior выступали левые активисты, но если сейчас это вызвало бы коллапс, то тогда стало мощной рекламой. Абсолютно великая коллекция.
Yves Saint Laurent SS 2000 Ив Сен-Лоран
Это, пожалуй, последняя коллекция Сен-Лорана, где видна рука великого мастера. И где видно, что это коллекция человека из золотого века кутюра, когда коллекция состояла из сотни выходов, и дай бог только треть из них — вечерние платья, а все остальное — одежда для жизни. Именно так и сделана коллекция Ива Сен-Лорана: брюки, юбки, пиджаки, блузы — все это очень простое, без претензий, но выполненное с таким совершенством, что захватывает дух. Сен-Лоран все еще сохраняет широкую линию плеч в 2000 году так, что все его пиджаки сейчас выглядят супермодно. Скроено это так, что сразу видишь прямую традицию, идущую не только из ателье Диора, где Сен-Лоран начинал, но и дальше, от всех великих парижских домов haute couture, и эта традиция — и в этом главное удивление — в руках Ива Сен-Лорана все еще жива в 2000 году. Модели — опять же по традиции — идут по подиуму медленно, останавливаются, непременно снимают пиджак, показывая белые шелковые рубашки, блузы с накладными карманами, топы, отделанные кружевом на манер комбинаций. Но главные герои тут, конечно, пиджаки и жакеты — то, как сконструированы проймы, нигде не создающие никаких складок, как идеально расположены клапаны карманов и т.д. и т.п.,— и так примерно 50 выходов. И ни разу не становится скучно.
Givenchy FW 2000 Александр Маккуин
Маккуин провел в Givenchy пять лет, с 1996-го по 2001-й, но все его коллекции там — важнейшая часть истории моды. В нашем списке две кутюрные коллекции, пришедшиеся на 2000 год. Шоу, которое Александр Маккуин устроил для презентации своей зимней коллекции, было похоже на глэм-рок-вечеринку, такую вполне можно было бы представить где-нибудь в поместье его подружки Изабеллы Блоу: диван, сигаретный дым, прозрачные занавески, тусующиеся люди — все это появилось из раскрывшейся на глазах у публики огромной коробки. Традиционный индейский головной убор, кокошник, мотоциклетный шлем в кислотной раскраске — на этой вечеринке появилось все. Платья, сконструированные сумасшедшим образом, гротескные банты, ядовитый маркерный цвет, что-то прозрачное, что-то черное кружевное и даже что-то голубое — британский панк выжал все из парижского кутюрного ателье. Парни и девушки в одинаковых, уверенно скроенных костюмах — это уже Сэвил-роу, где Маккуин начинал свою карьеру. Все эти разнородные элементы переплавлялись вместе в его голове и превращались в цельную сильную коллекцию. И даже в 2000 году, когда уже несколько сезонов устраивал свои театральные представления на подиуме Джон Гальяно, такого в Париже на кутюрных показах еще не видели. В отличие от Гальяно, Маккуин в каждое свое сумасшедшее шоу вкладывал много личного — личной драмы, личного опыта, перестроенного в платья. В финале сам Маккуин вышел на поклон в белом костюме и белой футболке и выглядел самым трезвым и самым грустным на этой вечеринке.
Gaultier Paris FW 2002 Жан-Поль Готье
Гендерные игры были одной из любимых тем Готье. И реализованной, конечно, в пространстве кэмпа. Игре в мужское/женское и посвящена эта коллекция. Одни модели были одеты вполне женственно — длинные шелковые платья и гротескно-объемный трикотаж, а другие — в подчеркнуто мужских костюмах и пальто, и с сигаретами. Модели в «мужском» в конце подиума снимали пиджак или пальто и накидывали на плечи моделей в «женском». Сейчас к такому непременно бы подогнали патернализм, патриархальную культуру в отношениях полов, но кэмп Готье всегда бежал всякой идеологии — в сторону чистой радости. И чистой красоты — его женские образы экстравагантны, его мужские образы безупречно элегантны в своей эксцентричности. До всякой моды на гендерную амбивалентность и прозрачность гендерных границ гротескная маскулинность и концентрированная женственность легко менялись у Жан-Поля Готье местами.
Givenchy SS 2000 Александр Маккуин
В летней коллекции 2000 года фирменная маккуиновская savage beauty проявляется с тонкостью и сложностью. Перья, много разных перьев, принт в виде размытых силуэтов деревьев, вышитые цветы — сестры тяжесть и нежность у Маккуина всегда приходят вместе. Платье с кринолином в виде кокона, строгий серый костюм с огромным воротником из перьев, шелковое пальто с принтами в виде словно выхваченных фарами пятен леса, черное корсетное платье с кринолином и треном из черной мелкой тюлевой пены, топ, сплетенный из шелковых ремней с висящими свободными концами. И конечно, металлический посеребренный корсет-кираса с металлическими же розами, обвивающими плечо, грудь и сползающими вниз по позвоночнику. Если бы тогда существовали «Игры престолов», то его герои должны были одеваться именно так. Это ни минуты не стилизация, Маккуин всегда все делал предельно искренне и предельно серьезно, именно потому его декольтированное прозрачное платье, буквально сплетенное из черных кружевных роз, выглядит не игриво-кокетливым, а трагически-роковым.
Christian Dior SS 2004 Джон Гальяно
Сумасшедшая египетская коллекция, апофеоз знаменитой гальяновской театральности и декоративности, коллекция, без которой не обходится ни одна выставка Dior и даже ни одна выставка кутюра. Грандиозность замысла поражает: платье — золотая статуя Тутанхамона в натуральную величину, платье-статуя Исиды, платье-мумия с развевающимися бинтами и плотно перебинтованная голова к нему. И если обычные кутюрные платья Гальяно весили многие килограммы, то вес этих нарядов, сделанных из зеркал, металлических пластин, камней и бог знает чего еще, даже невозможно представить. Как в наряде Тутанхамона двигалась открывавшая показ Эрин О’Коннор, совершенно непонятно, но отчетливо видно, что с большим трудом. Все это звучало дико и выглядело бы точно так же у любого другого, кроме Гальяно. Его талант тут все еще такой силы, что наполняет жизнью эти мумии. Но как все это было сконструировано, как он перемещает объемы вперед, напоминая местами деформированные силуэты Рей Кавакубо, какие экстравагантные выстраивает объемы, сохраняя при этом свой узнаваемый curvy-силуэт и в ураганном темпе пролетая всю европейскую египетскую тему! Дальше набирать обороты невозможной гальяновской декоративности было некуда — впереди была только энтропия.
Chanel FW 2003 Карл Лагерфельд
Карл Лагерфельд был одним из самых долго проработавших кутюрье — только Chanel он делал с 1983 года, причем в полном смысле слова — с двумя сезонными коллекциями и грандиозными показами при большом стечении клиентов и прессы. Дольше него кутюр делала, наверное, только сама Шанель. Мы выбрали коллекцию осени-зимы 2003 года за ее рафинированную повседневность, которую Карл делает тут с интересным твистом. Основа коллекции, как обычно у Chanel,— это твид: вполне классического вида юбки до колена, годэ и с застроченными складками, и не менее традиционные жакеты-шанель Лагерфельд соединяет с узкими ботфортами, и это происходит примерно за 10 лет до того, как их вновь начнут показывать главные люди индустрии — Фиби Файло в Celine, Раф Симонс в Dior. Но самое любопытное, что у него получается и роскошно в традиционном смысле этого слова, и одновременно модно: шикарные пальто и костюмы надеты с облегающими голову сеточками, похожими на плавательные. Твид доведен тут практически до состояния трикотажа, мягкие жакеты с подчеркнутым круглым плечом и длинными узкими рукавами, расширяющимися внизу и закрывающими ладонь, облегают тело. Все это постепенно приобретает вид георгианских визиток и фраков, но даже ботфорты цвета темного золота в сочетании с такого же цвета костюмом-шанель выглядят благородно.
Gaultier Paris SS 2007 Жан-Поль Готье
В конце прошлого десятилетия в коллекциях Готье появляется все больше самоцитирования, все чаще мы видим не столько кэмп, сколько китч. Но коллекция Les Vierges, то есть «Мадонны», все еще пребывает в божественной гармонии. Одно за другим возникают платья невозможно красивых цветов: все эти mauve, taupe и прочие сложные оттенки розово-фиолетового, серо-бежевого и розово-коричневого. Остроумный крой, божественные пропорции и изобретательность во всем этом — у Готье, великого мастера кэмпа, всегда были исключительные кутюрные таланты. Главным референсом для него стали прежде всего статуи католических мадонн, и это, пожалуй, последняя блестящая кэмповая коллекция Готье и вообще одна из последних коллекций, где так свободно, с таким остроумием и жизнерадостностью обращаются с религиозной темой. Фантастические головные уборы — например, нимб, открывающийся на лице как створки исповедальни, подчеркнуто избыточный декор, как, например, в корсете-латах с голографическим Христом в центре, чрезвычайно рафинированные цветосочетания, например, холодно-серое платье с пурпурным сердцем на левой груди, пронзенным вышитой серебром шпагой. Оба наряда, как и несколько других из этой коллекции, стали экспонатами знаменитой выставки Met «Heavenly Bodies: Fashion And The Catholic Imagination».
Valentino FW 2017 Пьерпаоло Пиччоли
Кутюрные коллекции Valentino всегда были довольно популярны, но особенный шум вокруг них поднялся, когда Пьерпаоло Пиччоли остался в Valentino один. И самой громко обсуждаемой стала даже не первая, а вторая его собственная кутюрная коллекция. Прежде всего Пьерпаоло сменил силуэт — вместо достаточно закрытого платья с отрезной талией, длинной расклешенной юбкой и обильным декорированием он показал широкие свободные платья и кейпы, развевающиеся при каждом движении, с шифоновыми юбками под верхним слоем плотного тяжелого атласа, жаккарда или чего-нибудь расшитого, часто другого цвета, появляющимися всполохами из-под верхнего слоя. Вторым важным элементом стали изящные пастельные оттенки, которые Пьерпаоло выбрал для этой коллекции: холодный серый и светлый серо-зеленый, телесный и цвет чайной розы, розово-бежевый и цвет шампанского. Ну и никаких каблуков — сандалии на плотной подошве под каждым таким платьем, и это совпало с окончательным утверждением обуви на плоской подошве на кутюрном подиуме. Как, впрочем, и свободный, полный воздуха силуэт и новый тип женственности — отстраненной и безмятежной.
Christian Dior FW 2012 Раф Симонс
В принципе, тут могла бы быть любая из семи кутюрных коллекций Симонса и все они друг за другом, настолько каждая из них прекрасна. И с течением времени их красота, прорывность и концептуальность набирают все больше силы и веса. Но мы выбрали первую, потому что это был настоящий триумф и tour de force, свидетелями которого захотели стать все значительные персонажи мира моды, от Пьера Кардена и Алайи до Эльбаза и Тискенса. Строгий минимализм жакета-бар и узких брюк-сигарет, декольтированные платья с фижмами, выглядевшие при этом как арт-инсталляция, кринолины из норки и каракуля, суровые и роскошные одновременно, знаменитое красное пальто «Аризона», узкие платья классического диоровского силуэта Н — все это было безмятежно, отстраненно и трогательно в то же время. XVII век, который так любил сам Диор, его главные силуэты и собственное мощное видение Симонс ухитрился соединить без всяких зазоров. Головокружительная простота и элегантность, что уже была в его Jil Sander, встретились с возможностями диоровского кутюрного ателье, и в результате появился настоящий haute couture нового времени — абсолютно современная одежда, сделанная на невероятном уровне и задававшая главный тренд в моде. Все годы, что Симонс был в Dior, он делал тот самый идеальный кутюр, про который мы писали в начале и который пока получился так убедительно только у Рафа Симонса.
0
75.00
