«Знаю: если, не дай бог, кто-то меня обидит, Леша бросится как тигр. Как-то на нас ночью напали. И Леша сказал: «Я не просто драться буду, я вас на части разорву!» И бандиты испугались. Он может защитить», — рассказывает Лидия Вележева, жена Алексея Гуськова.
Лидия: Нашу жизнь вы сами скоро увидите, собственными глазами.
Алексей: Просто мы спародировали сами себя в фильме, который 18 октября выходит на экраны, — «Вечная жизнь Александра Христофорова». Лида сыграла там бывшую жену моего героя. И у нас с ней такие сцены, просто искры летят! Когда младший сын Дмитрий посмотрел кино, он сказал: «Мама, кажется, ты высказала папе все, что думала на протяжении ваших тридцати с лишним лет совместной жизни». Он так хохотал, когда смотрел!
Алексей: Она сказала: «Неожиданная для тебя картина. Тебя всегда используют в рамках типажа, а здесь ты совершенно другой, светлый, легкий, и ты продлил мне жизнь на полтора часа». Она тоже смеялась, когда смотрела, и это самое важное.
Алексей: После сериала «Граница: Таежный роман» я стал лучшим другом всех людей в форме: и пожарных, и моряков, и подводников, и десантников. Вот как только в сценарии есть человек в форме, желательно какой-нибудь монстр, — мне тут же звонят.
Алексей: Да, я мог бы сыграть латвийского кардинала, которого отправляют потом на Аляску, но в это время у меня был другой проект… Нет смысла говорить сейчас о зарубежных опытах, они все равно до русского зрителя не дошли. И к тому же я русский человек и русский артист, здесь могилы старшего поколения моей семьи, здесь родились мои дети, здесь моя любимая жена, мой теплый дом, куда я возвращаюсь, и это действительно моя крепость. В общем, я рад, что и в моей собственной стране меня теперь увидят в совсем другой роли.
— Знаю, одним из ваших учителей был Евстигнеев. А он говорил, что если у артиста нет исповедальной ноты, зачем ему вообще собирать аудиторию? В «Вечной жизни Александра Христофорова» вы сыграли главную роль, вы же были одним из продюсеров и сценаристов. Это — ваша исповедь?
Алексей: В каком-то смысле да. Когда несколько месяцев назад мне поставили несколько стентов в сердце, я об этом подумал. Позвонил своему директору и уточнил: «Ты не помнишь, когда мы снимали сцену с Любшиным, в которой он говорит: «Жить тебе осталось полгода»?» — «21 июля». А 19 января, через полгода, мне починили сердце, сделали другое. Представляете?! Помню, после операции Лида сказала: «Послушай, я хочу с тобой поговорить…» — а я уточнил: «С кем?» — «Как с кем? С тобой!» — «Нет, ты сейчас говоришь с другим человеком. У меня, как у Железного Дровосека, другое сердце, завоюй его опять…»
— А что бы вы делали, если бы вам, как вашему герою Александру Христофорову сказали: «Жить тебе осталось полгода»?
Алексей: С этого вопроса и началась история фильма. Семь лет назад я увидел в Интернете опрос: «Что бы вы сделали, если бы жили вечно?» И тут же: «Что бы вы сделали, если бы вам оставалось жить две недели?» Ответы оказались практически одинаковыми. Люди не знали, что делать со своей жизнью, все их желания были короткими и маленькими. Что касается меня, я бы жил так же, как живу, мне кажется. Ездил бы на дачу, гулял с нашим лабрадором Визирем. Я бы ничего не менял… Жизнь прекрасная и непредсказуемая. Знаете, мой отец был военным летчиком.
Вскоре, после того как я родился, случился Карибский кризис, и они три дня стояли с включенными моторами на аэродроме. Не ясно было, полетят или нет… И все три дня отец ходил по полю и как ни в чем не бывало в ожидании встречи с мамой собирал для нее васильки и прятал под летную куртку. Когда они вяли, он их выбрасывал и собирал следующий букет. Потому что дома его ждал сын, я... И это было важнее Карибского кризиса! Я много думал обо всем этом, много читал. На размышления ушло пять лет. А потом нашел режиссера Евгения Шелякина, который может рассказать историю современным языком, но при этом с иронично-грустно-смешливой интонацией фильмов Георгия Данелии. Ведь «Не горюй!» Данелии мне кажется самым гениальным, что только есть в кино…
— У вас впечатляющий актерский состав в фильме. Как вы их всех заполучили? Привлекли тем, что будет интонация, как у Данелии?
Алексей: Я сам лично их уговаривал. Звонил и говорил: «Старик, это можешь сыграть только ты, ну в крайнем случае Джек Николсон…» Всем артистам без исключения я очень признателен. В первую очередь, конечно, Станиславу Любшину. Он уважаемый мной, потрясающий артист, его картины есть в моей коллекции, я их пересматриваю. Помню, как я ему позвонил, поговорил с его замечательной женой, потом с ним самим. Он спросил: «Ну и зачем я тебе?» — «Мне нужен актер — примета поколения». И он сразу заинтересовался. А для Игоря Угольникова было важно, что нас с ним связывают предки-поморы. Он сказал: «Земеля, я все сдвину, я к тебе приеду». Его график был очень плотным, но он у меня снялся. Я признателен и Оксане Фандере, которая столько подарила этой картине! У нас даже в небольших эпизодах лучшие актеры.
— А как вам работалось на съемочной площадке вместе с женой?
Алексей: Легко. Мы профессионалы. И за годы совместной жизни много вместе снимались. «Волкодав» стал нашей первой совместной картиной. Были и другие работы. И мы очень радуемся, когда выпадает возможность сниматься вместе. Ведь актерская судьба, она же какая? Вот сейчас у Лиды съемки в Минске, а я в Вахтанговском театре готовлюсь к премьере «Фальшивой ноты», потом будет тур по стране с фильмом. Даже находясь в Москве, мы не так часто пересекаемся. Лида едет к внучке, я к маме… Возможно, мы так долго и хорошо живем именно потому, что редко встречаемся.
Лидия: После того как я отработала свои смены на съемках «Вечной жизни Александра Христофорова», Леша уговорил меня задержаться в Крыму еще на пару дней. Это были наши романтические дни. Так здорово было погулять, пообщаться, вкусно поесть, пофилософствовать, поразмышлять, обсудить домашние дела или просто помолчать вместе!
Алексей: И то, по сути, у нас свободного времени не было. У меня смена начиналась с пяти утра, потому что мы ловили солнце и не хотели попадать в жару. Только на ужине мы с Лидой встречались.
— А кто и за что у вас в семье отвечает?
Алексей: Лида, например, недавно руководила строительством нашего загородного дома. Теперь наше младшее поколение обожает его и с удовольствием приезжает туда. Это все Лидины договоренности и креатив. С меня иногда деньги.
— Лидия, это ведь нелегкая задача — построить дом…
Лидия: Важно очень чего-то захотеть. Я очень захотела этот дом. Конечно, мы мотаемся много по гастролям, а в свободное время можем поехать за границу. Но как-то хочется спокойно побыть на природе, а природа — это дача. И при этом у нас собака — Визирь, лабрадор. Как он у нас появился — целая история. В фильме «Любовь-морковь 2» я превращаюсь в лабрадоршу. А дети мои давно хотели щенка. И старшему сыну Володе пришло на ум: «А давайте возьмем такую собаку, в какую мама превращается!» Премьера фильма была в декабре, в 20-х числах, а после премьеры я еду домой, и тут звонит Леша: «Знаешь, какой подарок я приготовил тебе на Новый год? Ты очень обрадуешься!» Мне это показалось странным, потому что он никогда наперед ничего не говорил. Всегда просто дарил. Например, машину подарит. Но как?! Без всяких бантов и прочей чепухи. Покупает, дает ключи и говорит: «Держи». Так что, когда он начал со всех этих предисловий, я как-то напряглась. А он все продолжает: «Так ты скоро будешь дома? Ты где находишься?» Все это выглядело подозрительно.
Когда я доехала, он уже меня встречал внизу… И вот я, просто посмотрев на Лешу, поняла: подарок — это животное. И первое, что я сказала: «Не-е-ет…» А он: «Да-а-а». И вот с этим «нет» и «да» мы поднимались по лестнице. Открываем дверь — а там дети с черным щенком на руках. Я была в ужасе, не хотела вообще никакой собаки. Я же понимала: у нас безумный график, мы часто уезжаем, а с собакой нужно гулять, кормить ее. Я отворачивалась и требовала: «Не показывайте мне его! Я даже смотреть не хочу!» И когда я все-таки посмотрела на этот комочек, тут же схватила его со словами: «Боже, какой замечательный!» Визирь потрясающий пес. Больше всех он любит Лешу. И когда Леша собирается уезжать, пес видит его чемоданы, расстраивается, ложится, отвернувшись к стене, и закрывается лапой. Интересно, что на чемоданы других членов семьи Визирь реагирует спокойно… А как-то от тоски по Леше он сгрыз его тапки. Леша и сам не любит уезжать, не любит гостиницы и всегда стремится домой. Вот я и устроила для нас уютный дом за городом…
— У вас ведь уже немаленькая семья…
Лидия: И это счастье. Оно увеличилось, когда на свет появилась внучка Стеша, мой свет, я ее обожаю. Для меня это подарок, потому что у меня два мальчика. Стеша — прекрасная девочка. Очень нежный, светлый, открытый и понимающий ребенок. При этом любит порядок, не терпит грязи. Такая девочка-девочка, не сорвиголова. Леша обожает и ее, и старшую внучку Лизу (дочка Натальи, дочери от первого брака Алексея Гуськова. — Прим. ред.). Он любит делать детям подарки. Но с подарками я его переплюнула. Привожу их для Стеши буквально чемоданами. Я фанат внучки, у меня просто «крышу снесло».
— Трудно поверить, что вы бабушка, выглядите очень молодо. Я знаю многих артисток, которые запрещают внукам называть себя бабушками.
Лидия: То, что я выгляжу молодо, я знаю. Это генетика. Но мне быть бабушкой не стыдно. Я спокойно говорю: «Стеша, иди к бабушке», «Дай бабушке ручку». Вообще, ее имя — Стефания — пришло мне во сне. Когда Александре, моей невестке, на УЗИ сказали, что будет девочка, все стали предлагать разные имена, хотели поучаствовать. Мне ничего не нравилось. Но я подумала: что же я лезу к детям, это их ребенок. И отошла, решила: как назовут, так назовут. А потом увидела сон: я стою в очень красивом месте на поляне. Солнце, краски невероятные. И вдруг — голос, спокойный и протяжный: «Что вы мучаетесь? На свет идет Стефания». Я позвонила своей невестке и все рассказала. Она сказала: хорошо, давайте родится девочка, я на нее посмотрю, и мы решим. И первое сообщение от нее было таким: «Лидия Леонидовна, это Стефания!»
— А чем занимаются ваши сыновья?
Алексей: Старший Владимир служит в Театре имени Маяковского, в кино снимается. Младший окончил продюсерский во ВГИКе, поработал в киноиндустрии год, а потом сказал: «Все-таки, отец, это не мое». И поступил в Высшую школу экономики, где сейчас изучает макроэкономику. Я уважаю его выбор. При этом он по природе своей человек творческий. На 60-летие мне и прошедшее 50-летие Лидии сын подарил картину, которую делал восемь месяцев. Надолго уходил из дома, возвращался с порезанными пальцами. Картина выполнена в особой технике — она из камня, стекла, металла… Там очень много шифров. Есть знак бесконечности, шумерская цифра, арабская вязь, надпись на латыни…
— Вы ведь тоже не сразу нашли свой путь в жизни?
Алексей: Не сразу. Первый мой институт — технический, имени Баумана, где я проучился четыре года. Я родился и вырос в Советском Союзе, где все мечтали быть космонавтами. А МВТУ имени Баумана — это ракеты… Потом я резко сменил направление — поступил в театральный. Моя мама приняла этот выбор, несмотря на то что ей было нелегко, она же воспитывала нас с сестрой одна. Папа погиб, когда мне исполнилось семь лет… И вот я учился то в одном институте, то в другом — и так восемь лет. Все это время мама меня тащила и не упрекала. Помню, когда я был маленьким, если меня обижали, я бежал к маме, разгонялся и бухался ей в юбку, обнимал ноги. Мама была моей защитой. А теперь защита — Лида.
— Разве вы сейчас нуждаетесь в защите?
Алексей: Такой большой, страшный Гуськов, народный артист России, продюсер, не знаю, что еще... перечисляя, я даже чесаться стал от нескромности… И вот я тоже слабым бываю и подвержен всем возможным рефлексиям, присущим нормальному человеку. Ну а Лида для меня — тыл…
— Когда вы впервые увидели друг друга?
Алексей: Я увидел ее в «Государственной границе», и она мне понравилась. Но я даже фамилии ее не знал. А потом мы столкнулись перед репетицией в театре «Детектив», которым руководил Василий Борисович Ливанов. Но я тогда не сообразил, что девушка, которая эффектно попросила у меня спичек, чтобы прикурить, — та самая актриса из фильма.
Лидия: Я тогда была студенткой, оканчивала институт. Забавно, мы встретились в Москве, хотя до этого в Киеве жили на соседних улицах. Нас вела друг к другу судьба. В Киеве на актерский я не поступила и поехала в Москву, в Щукинское училище. Так моей маме посоветовал Юрий Васильевич Катин-Ярцев, с которым я еще девчонкой снималась в фильме «Ожидание».
— А как вы в кино попали?
Лидия: Я училась в интернате и услышала, что на киностудии можно оставить свою фотографию, и тогда тебя, может быть, пригласят на съемки. Буквально любой человек с улицы мог прийти и сдать фото для актерской картотеки. И я сбежала из интерната, чтобы попасть на киностудию имени Довженко. Меня не отпускали, я перелезла через забор. Никто мне не подсказывал, какие нужны фото.
Я взяла пару домашних кадров из альбома и отдала их женщине в специальном окошечке. При этом с ней оживленно пообщалась. И она, увидев мою активность, набрала внутренний телефон, говорит: «Тут стоит девочка, она принесла фотографии, мне кажется, что это та девочка, которую вы ищете». Она разговаривала с представителями Одесской киностудии, которые приехали в Киев отбирать героев для фильма. Это было чудо — именно в тот момент, когда я рванула через забор и примчалась к окошку, люди из Одессы искали девочку моего возраста. Так моя судьба переменилась. А ведь если бы я не решилась, мы бы и с Алексеем не встретились никогда…
— Когда вы поняли, что он станет вашим мужем?
Лидия: Секунды не прошло… Я это сразу поняла. У нас все бурно развивалось. Достаточно быстро мы поженились. Свадьба была очень простой. Кольца серебряные, платье я одолжила у подруги. Но праздника это не портило. Когда мы познакомились с Лешей, я была студенткой, оканчивала четвертый курс. Леша развелся. Вскоре родился наш старший сын Володя. Шел 89-й год. Условий никаких. Сначала мы жили в общежитии Вахтанговского театра, потом переехали в коммуналку. Дальше 90-е годы. Съемок не было. Но Леша никакой работы не боялся. Он понимал, что надо кормить семью, и брался за любой заработок. Например, таксовал, совершенно не стесняясь того, что артист. А кто-то лежал на диване и ждал, когда к нему «придет» роль Гамлета. Продюсирование — это тоже история в каком-то смысле про зарабатывание денег.
— Алексей производит впечатление очень властного мужчины. В семье с ним трудно?
Лидия: Он сильный мужчина. А сложно только с мужчинами слабыми. Мне с ним невероятно повезло. Леша настоящий. И я стараюсь для него создать комфортную жизнь. Я устроила так, чтобы он ни на что не отвлекался… Понимаете, мужчины как дети. Они забывчивые, не приспособлены к быту. При этом на Леше до сих пор много дел по дому. Если кондиционер сломался, он сам этим занимается. Вообще всю такую работу делает: прибивает, прикручивает, чинит. Он может все. Например, закатать рукава и полы помыть — и ничего, корона не упадет. Готовит прекрасно. У него получается потрясающая шарлотка. Никто так не готовит. Слушайте, я пыталась подглядывать, как он это делает, — ну не получается у меня! Шашлык Леша жарит потрясающий, с коркой, а внутри сочный, тает во рту. Понимаете, нам с Лешей хорошо вместе. При этом мы оба бешеные. С диким темпераментом.
— Ревнуете друг друга?
Лидия: Любая женщина ревнует своего мужа, как и любой муж ревнует свою жену, особенно в нашей профессии. Мне много раз говорили: «А вот вы знаете, ваш муж…» Но я отвечаю: «Да ничего я не знаю и знать не хочу!» Потому что я чувствую своего мужа и знаю, где правда, а где вымысел. Лешка, он, конечно, много работающий, много ездящий, у него много общения. Но это не повод беспокоиться, потому что самое главное — доверие. У нас ведь до смешного доходит. Как-то захожу в цветочный магазинчик купить букет, а мне продавщица так доверительно нашептывает: «Знаете, что ваш муж вчера у нас был?» — «Да?» — «Да! Букет покупал кому-то!» А я про себя думаю: «Я даже знаю, где стоит этот букет. У нас дома…» Просто многие не любят успешных людей. Хотят развести, зародить сомнения, вызвать ревность. Но это невозможно — я смотрю Леше в глаза и все понимаю. Хотя, конечно, у женщин фантазия бурлит, просто зашкаливает, это не просто котел, а там пять котлов фантазии. Но, к счастью, у меня никаких серьезных оснований ревновать не было. Я всегда говорю своему мужу: «Ну кто со мной может сравниться?» Знаю: если, не дай бог, кто-то меня обидит, Леша бросится как тигр. Как-то на нас ночью напали. И Леша сказал: «Я не просто драться буду, я вас на части разорву!» И бандиты испугались. Он может защитить.
Однажды я снималась в фильме. И втайне от меня в некоторых сценах сняли обнаженной мою дублершу. А в сценарии этих сцен не было, иначе я бы не согласилась! Леша видел, как я переживала. И он подсказал, что нужно подать в суд. В результате суд принял решение, и эта картина не вышла на экраны. Все, за что Леша берется, он доводит до конца. Он защитник. Не даст в обиду ни меня, ни свою маму, ни мою маму. Как-то случилось страшное горе. Мы вместе с ним играли комедию, когда мне сообщили: «Лида, умер отец». Вернее, отчим, но он родной и любимый человек. Я не помню, что делала в тот момент, — была в шоке. Но я помню ощущение Лешиной силы. Он на сцене, будто бы по роли, взял меня за руки и тихо сказал: «Ты только держись». И так все время и держал. А когда я на время ушла за кулисы, он краем глаза следил за мной, в каком я состоянии… Я горжусь своим мужем. В нем благородство, сила, достоинство. Поэтому к нему тянутся люди. Когда заканчивается проект, невозможно услышать ни одного слова плохого об Алексее Гуськове. С ним прекрасно и жить, и работать.
— Знаю, что Алексей — верный друг. Недаром у фильма «Вечная жизнь Александра Христофорова» есть посвящение — другу Алексея Бахтиеру Худойназарову, который умер несколько лет назад...
Алексей: Бахтик — последний романтик российского кино. Во всех его картинах обязательно море, голубое небо, красивые кадры. Этот фильм мы снимали в тех местах, которые Бахтик любил и отобрал для своего фильма. К сожалению, снять его он не успел. И прекрасные кадры, которые есть в моем фильме, — привет от него. Там стоит маркировка «12+», но я уверен, даже маленькие дети могут смотреть это кино: и картинка красивая, и занятная история, почти сказка. Вся наша большая разновозрастная семья — моя фокус-группа — подтверждает это. Теперь хотелось бы, чтобы и зритель пошел и посмотрел, потому что действительно картина необычная, неординарная: легкая, позитивная, светлая, с юмором, с философией. Сын Дмитрий говорит, что это лучший мой продюсерский проект.
0
25.00
