ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 10, 2024

— Сценарий был написан в прозе, и еще до того, как фильм вышел в прокат, его жестко критиковали в первую очередь за это.

— Да! Люди говорили: «Пушкин и проза несовместимы!» — и падали с инфарктом. Но я хочу возразить: это достойный сценарий, он мне очень понравился. Создатели надеются, что благодаря этому фильму у молодежи возникнет интерес к Пушкину и тот, кто не читал никогда «Евгения Онегина», все же возьмется за книгу. Если им сложно прорываться через исторический шикарный слог, пусть начнут с прозы, она затянет. Меня, например, сценарий затянул. Я подумала: «Ух ты, как круто!» И стихи, кстати, там есть. Володя Вдовиченков, Рассказчик, появляется у нас со стихами прямо во время действия — вот такая находка, которая мне кажется очень интересной.

Создатели фильма вложились в эту историю и сделали по максимуму, чтобы все получилось. Нам были разосланы коротенькие видеоуроки с этикетом тех времен — как правильно брать платье, как приседать в поклоне. Это очень мило и полезно.

— В театральном институте вы ведь тоже изучали этикет?

— Конечно, но этот период мы настолько подробно не изучали. А тут узнали все самые полезные нюансы: кто как должен поклониться за столом, куда положить веер. На площадку пригласили специального консультанта, потому что имелось море вопросов, касающихся быта, которые требовали разъяснений: например, как в то время ели варенье, это ведь был целый ритуал.

— Чем вы занимались в свободное время между съемками?

— Свободного времени почти не было, потому что мой график выстроили практически без перерывов. Но когда они все же случались, мы общались в основном с Таней Сабиновой, по сценарию — моей второй дочерью. Мы гуляли, сидели в милейших ресторанчиках, болтали. Сарик проводил время с моей второй кинодочерью, Лизой Моряк, они же семья.

— А свою реальную младшую дочь Ксюшу вы на площадку брали?

— Нет. Ксюша не такая самодостаточная, как была старшая, Саша, и мне надо было бы уделять время и ей. А ей то скучно, то грустно, то нечем заняться.

— А что ей не скучно?

— Ей 13 лет, и все, что не скучно мне, скучно ей. И наоборот. Это одна из наших главных проблем... Но зато в Армению на съемки фильма «Симон» Ксюша полетела со мной с удовольствием. И эта экспедиция была просто чистой радостью. И я не только работу имею в виду, но и времяпрепровождение, природу, воздух, еду.

— И компания сложилась прекрасная: вы, Алика Смехова, Ольга Кабо...

— И Ира Безрукова. Мы все очень смеялись, потому что мы же практически всю жизнь пробуемся на одни и те же роли. А тут вдруг разрыв шаблона!

Началось все сказочно. На фильме в Ереване работала группа, которая сроднилась и стала семьей еще на предыдущей картине «Манюня». И они за два дня до съемок сделали такие классные посиделки, чтобы нас в свою компанию принять! Накрыли столы в том дворе, где мы потом снимали дом Симона. Мы там ели, выпили, произносили какие-то тосты. В общем, так прекрасно все прошло — и старенькие, и новенькие познакомились и сдружились. И вот мы с девчонками говорили: «Представляете, какое счастье... Дождались! Мы первый раз все вместе на съемочной площадке». Мы вспоминали, кто когда и на какую роль пробовался и кто в итоге ее получил, и хохотали. В «Симоне» же мы по сценарию — бывшие возлюбленные главного героя, у каждой с ним была романтическая история, и вот все встретились на его похоронах. В роли его жены была очень красивая армянская актриса Сатеник Ахназарян, чем-то неуловимо напоминающая Фанни Ардан.

На съемочной площадке была чудесная атмосфера. А как нас там кормили! Просто невозможно! Мы умоляли: «Остановитесь, мы же не влезем ни в один костюм!» Но нас не слышали! И удивительным образом в Ереване я даже похудела. На меня все смотрели и ненавидели: как можно похудеть в Армении?!

— Почему же вы худели?

— Возможно, я худею от счастья. Или армянский воздух мне идеально подходит. Но, думаю, все проще. Нужно есть полезные продукты и не переедать.

— Но как в Армении не переедать?

— Сложно, но можно. Хотя бы не наедаться на ночь. Потому что днем закрыть рот было невозможно. Мы утром приходили на грим, а у нас на столике уже стояли порезанные персики, белая и черная шелковица, виноград, сыр. Тут же во дворе варили ароматный кофе, и я не понимала, работаю или отдыхаю, наслаждаясь жизнью. Это было так прекрасно, что я сама себе завидовала. А на обед нам давали меню ресторана, с которым, видимо, договорились. Это была оригинальная и удивительная армянская кухня. Особенно запал в душу люля-кебаб из раковых шеек.

— Фантастика! А такое бывает?

— Как выяснилось, да. И долма из утки. Это что-то потрясающее. А еще мы там заказывали всегда много-много всякой зелени.

— Не съемки, а гастрономический тур.

— Да. Но я старалась себя ограничивать и не есть сладкого и хлеба. Тоненький лавашик — это все же не дрожжевой хлеб.

— Когда вы выезжаете в экспедицию, что берете обязательно?

— Я отправляюсь налегке. Самое главное — кредитная карточка. А еще набор витаминов, уголь и препараты для желудка на всякий случай, потому что на новом месте организм может среагировать на смену воды. Но, в принципе, все везде можно купить.

— Как такое большое количество съемок в фильмах и сериалах, которые у вас были, уложилось в сжатые сроки? Или это только кажется, что их много?

— Нет, их действительно много. Я тоже опасалась, что один проект будет задевать другой, но все элегантно разрулилось. Есть в этом и некоторая доля везения, потому что в кино, как и в жизни, всякое случается: бывает, тебя утвердили на роль, а съемки переносятся, и в графике, который был идеальным, начинает царить хаос.

— У меня такое ощущение, что взрыв в вашей карьере произошел после того, как вы снялись в шпионском триллере «Нетфликса» «С холода». Но я могу ошибаться, потому что вышел он в 2022 году, во время определенных ограничений. Вы думали, почему такая востребованность? Может быть, вы что-то делали специально?

— Колдовала ли я? (Смеется.) Нет! Я не знаю, что можно делать специально, кроме того как просто ходить на пробы. Спасибо всем моим агентам, режиссерам и продюсерам. Отдельное спасибо братьям Андреасян. Когда я получила «Онегина» от их студии, подумала: «Они решили меня удочерить». Потом думаю: «Почему удочерить? Уматерить! Я же играю мать». Это был четвертый проект их студии, за что я им дико благодарна. Они появились как раз в тот период, когда у меня случилось тревожное затишье. Я ходила на пробы, но меня абсолютно нигде не утверждали.

— А как принимать то, что артист себя предлагает, а его не хотят? Есть звездные роли, узнаваемость, но при этом вас как будто обесценивают. Не было мысли, что уже все, ваше время прошло?

— Нет, в противном случае я бы просто не ходила на пробы. Сдаваться и останавливаться я не собиралась и не собираюсь.

— Допустим, вы в очередной раз приходите на пробы и снова слышите «нет». Что вы говорите себе в этом случае, как успокаиваетесь?

— Я на этом не зацикливаюсь и не ищу причину неудачи в себе. Просто знаю, что у нас сейчас такое кино — редко режиссер является хозяином положения. Можно по пальцам пересчитать таких режиссеров: Анна Меликян, Жора Крыжовников, Федор Бондарчук, Сергей Урсуляк — личности, у которых если проект, то это их проект. Они не просто нанятые единицы, как я нанятая артистка. А ведь довольно часто бывает: пришел человек снимать кино, но фактически не может руководить процессом. Допустим, я ему понравилась, но существует утверждение продакшена, канала или платформы. В общем, это такая многоходовка, что говорить: «Я нехороша и никому не нравлюсь, мое время прошло», — просто невозможно. Я могу переживать, если очень хочу какой-то определенный проект, но не больше. У меня действительно отросла серьезная броня. И даже когда не утверждают, не считаю, что какая-то «не такая». У меня есть понимание, что я это могу, но по каким-то причинам понадобилась другая артистка. Я знаю, что у меня есть некий профессиональный уровень, и не впаду в истерику и не стану рвать на себе волосы: «Все кончено!» Я отрефлексировала давно. Хватит.

— Есть какая-то область жизни, в которой вы в себе не уверены?

— Я вообще не очень уверенный в себе человек. Но профессия — это другое. Я снимаюсь с 17 лет, у меня большой опыт. У меня нет таких дум: «Ах, может быть, я не на своем месте...» Глупо в 53 года думать о том, как бы мне поменять жизнь.

— Уйти из артисток и начать печь пирожки...

— Можно совмещать, кстати. Поэтому я не очень на эту тему заморачиваюсь.

— Вам не кажется, что сейчас стало гораздо больше женских ролей?

— Вы имеете в виду именно женщин в возрасте? Конечно. Во всем мире так. И сценарии интереснее. Благодаря платформам у нас стали появляться очень крутые проекты. Я много смотрю наших сериалов, от которых в восторге.

— От каких, например?

— От «Большой секунды», «Черной весны», «ЮЗЗЗ». А какой наглый, юморной, странный сериал «Лада Голд». Ну это же просто Тарантино, смешанный с кем-то. Как по мне, так очень талантливо. «Райцентр» — это вообще снос башки! «Нулевой пациент» — отлично. От «Слова пацана» я в полном восторге, меня адски раздражали все эти осуждающие разговоры вокруг да около.

— Сейчас такое время, когда хочется сниматься без остановки. В вас родилась жадность, когда хочется всего и побольше?

— Она не родилась, она во мне и была. Всегда хотелось как можно больше работы. И конечно, я радуюсь, что, кроме количества, у меня все в порядке и с качеством, и с разнообразием.

— Вы смотрите свои проекты или категорически нет?

— Смотрю. Например, смотреть коротенькие серии «Ева, рожай!» для меня было удовольствием. А недавно я смотрела сериал «Неверные» на «Кинопоиске» и поставила там оценку 10, так мне понравилось. Я даже забыла, что это тоже моя работа, я умею абстрагироваться и смотреть фильмы, в которых снималась, как зритель и кайфовать.

— А как же работа над ошибками?

— Я всегда себя критикую, а раньше просто уничтожала. Тот же «Ландыш серебристый» смогла спокойно посмотреть только спустя большое количество лет и даже признала: «Ой, а ведь это была хорошая сцена!» — когда увидела эпизод, где я дико себя не устраивала. Я вообще не нравилась себе на экране не только в этом фильме, а везде, в тех же «Сердцах трех», которые многие расхваливали.

— Вы всех уложили на лопатки, когда в соцсетях шел флешмоб «Мне 21» и вы выложили свои фотографии в роли Леонсии из фильма «Сердца трех». Мне кажется, что именно тогда эта тема была закрыта, потому что вы в этом возрасте оказались прекраснее всех.

— Я прихлопнула крышкой флешмоб. (Смеется.) Не сразу выставила фото, потому что забыла, что там мне как раз 21 год. Мне подсказала моя подружка Маша Серебрякова.

— Как вам дался переход от таких юных героинь, как Кончитта и Леонсия, к мамам и бабушкам. Прекрасные роли, но не каждая актриса это спокойно принимает, а вы приняли.

— Во-первых, нет никакого перехода. Когда снимался «Ландыш серебристый» артист, который играл моего сыночка , был всего на несколько лет младше меня. В «Ундине» я снималась в 31 год, а по сценарию у меня совсем взрослая дочь. И это играть несложно. Гораздо труднее, если в сценарии у персонажа нет личной жизни и все разговоры о том, что болит поясница. А если богатая биография — это прекрасно. Чем старше я становлюсь, тем у моих более взрослых персонажей круче ситуации и драматургические повороты. У меня не только моя личная жизнь, но и личная жизнь сына или дочери, и я играю несколько линий — и о себе, и о них. Многослойная история, в которой тебя как будто становится больше. Ты расширяешься и можешь лучше понять людей, войти в большее количество ситуаций. Ты и такая, и такая — разная, и это, в принципе, то, что происходит со мной в жизни. Потому что у меня сейчас энергии даже больше, чем было 8—10 лет назад.

— Почему?

— Не знаю. Но я ее раньше не чувствовала, а сейчас она появилась. Думаю, что я наконец-то вступила в свой золотой возраст, когда все правильно встало на свои места, наступила гармония физическая и душевная, соответствие внешнего и внутреннего. То, что я пережила, переработала, осмыслила и вышла из всего в плюс, — наверное, дело в этом. Но этого состояния надо было дождаться!

Вот смотрите. Я снялась в «Сердцах трех», стала известной артисткой, и вдруг наступила абсолютная тишина, и мне казалось, меня никогда никуда никто не позовет. Я понимаю, время такое было, сложное, кино закончилось, но меня это не сильно успокаивало, потому что были и те, кто снимался. Помню, что многие люди уверенно мне говорили: «Ты будешь востребована во взрослом состоянии». Допустим, сидим в компании на «Кинотавре», и я слушаю в очередной раз: «Алена, не волнуйся, твое время наступит позже». А я внутренне бунтую: «О чем говорят эти странные люди? А сейчас это что, не мое время? И что мне сейчас делать?!»

Но они оказались правы: требовалось пожить, повыяснять отношения, нырнуть на глубину, оттолкнуться и вынырнуть.

— А что из происходившего в жизни вас больше всего внутренне укрепило?

— Очень сложно себя разбирать по косточкам, но я ощущаю, что точно стала гораздо сильнее. И это очень крутое состояние. Сейчас у меня ощущение, как будто я хочу обнять весь мир. Я могу с любым человеком заговорить, не боюсь людей, у меня нет социофобии, я ни от кого не отгораживаюсь. Вот сейчас в поезде мы обменялись телефонами с чудесной проводницей — не уверена, что раньше я бы это сделала. И я эту энергию от людей и связь с ними очень чувствую...

— Я вас понимаю, мне кажется, сейчас многие идут в эту сторону, потому что, похоже, другого варианта просто нет.

— Другого варианта нет. Хочется поделиться чем-то хорошим. Хочется добра, света, причем истерически, истово, гораздо больше, чем когда бы то ни было. И я получаю добро и тепло именно от людей. Я не очень люблю слова «нация» и «народ», потому что не очень их понимаю, но, когда общаюсь с конкретными людьми, происходит много чудесных открытий. Наверное, дело в любви. Иначе не могу сказать. Мне хочется как-то сберечь, обнять каждого... И то же самое я получаю в ответ. Люди в самом дальнем уголке страны могут ко мне подойти со словами: «А можно мы вас обнимем?» Они ведь не ко всем подходят.

— Не ко всем, ведь многие выстраивают внутреннюю дистанцию.

— Конечно. И я мастерски умела выстраивать дистанцию и закрываться. Сейчас мне это не надо. Видимо, энергия и импульс, которые я посылаю через соцсети, через свои смешные видео, — все имеет какой-то ответ, отдачу... Я даже не знаю, что мне сейчас может быть приятнее, чем какой-то комментарий подписчика или случайное слово совершенно незнакомого человека, который меня понял на расстоянии. Мне кажется, это очень крутая история, когда говорят не просто «Вы нам нравитесь как актриса», а что-то человеческое, профессии не касающееся. Я от этого получаю огромное удовлетворение. Это не виртуальная история, а живая... Со мной это изменение медленно происходило. Не резко, а постепенно выстраивалось.

— У вас очень удачная новая стрижка, она гораздо короче, чем обычно. Говорят, что, когда женщина меняет прическу, ее ждут перемены в личной жизни. Это правда?

— Правда. Но у меня сначала поменялось в личной жизни, потом я подстриглась. Мы расстались с Сашей в сентябре 2022 года.

— Условно говоря, любовь живет три года?

— Мы восемь прожили. Но да, у каждой пары свой срок. Все очень индивидуально. В любви нет никаких общих правил. Надо разглядывать каждого человека в отдельности. Очень много всего. Не было никакого щелчка, ни приятного, ни иного. Мы медленно шли к расставанию. Только решение приняли быстро.

— И стало легче?

— Не сразу. Сначала очень странные ощущения. Ты вообще не отдаешь себе отчета в происходящем. Это не то что — бац! — и мы не общаемся. Нет, мы еще достаточно долго мучили друг друга всякими переписками.

— Как ощущение в вашей новой свободной жизни? Или вы уже не свободны и даже влюблены?

— Нет. Я свободна, не влюблена, и я в порядке.

— Помню наше первое интервью, которое мы сделали много лет назад. Оно называлось «Если твой мужчина намного младше — это вдохновляет».

— Именно так. У меня ощущение, что это было совсем недавно, но это иллюзия. Вообще, у меня со временем очень странные отношения. Мне кажется, что я недели две назад об этом с вами разговаривала. А если вспомнить, то как же много всего за это время произошло!

— Вы живете в ожидании любви или наслаждаетесь каждым днем?

— Я пока вообще не понимаю своего состояния. Живу себе и живу, езжу куда-то отдыхать, знакомлюсь с разными людьми. Честно говоря, я не то что в ожидании, но я не представляю, что еще долгое время (а может, и никогда) не полюблю, не буду ничего чувствовать... Мне кажется, если пауза затянется, я кого-то себе просто придумаю. Но, если честно, даже не знаю, какими должны быть мои будущие отношения. Но как в молодости точно не будет, когда ты должен кем-то стать, вы растете вместе, должны построить квартиру, дом, родить ребенка...

— Но может же без этого быть просто любовь? Я имею в виду отношения, основанные только на чувствах, без достижения общих целей...

— Совсем без общего материального, конечно, сложно. Мы с Сашей какое-то время просто встречались, но не жили вместе. И все же наступил момент, когда просто необходимо было сойтись. Не существовало причины жить раздельно, такое состояние раздражало. И я не знаю, возможен ли союз на расстоянии, когда мужчину и женщину не связывает ничего материального, бытового — просто любовь. Не представляю, сколько все может так продлиться... У меня по поводу этого нет ни предположений, ни мыслей — ничего. Но я о себе знаю, что точно не могу без любви. И знаю, что меня воспринимают сильной женщиной, у которой все прекрасно, даже когда я одна и мир рушится.

— Но, вообще, у вас глаз горит. Может быть, из-за этого складывается такое впечатление?

— Вот! Глаз горит, и это всех сбивает с толку! (Смеется.) Но даже мне непонятно, отчего он горит. Может быть, от предстоящей премьеры. Я сейчас серьезно. Меня очень вдохновляет работа, я не ставлю на весы работу и любовь, но это та зона моего интереса, которая дает мне эмоции, сопоставимые по своей силе с влюбленностью. Конечно, это совсем другое, я ни в коем случае не сравниваю. В идеале — чтобы была и работа, и личная жизнь. Но все идет так, как идет.

— Почему вы расстались с Сашей? Ушли чувства?

— Не могу об этом говорить и объяснять за другого человека, боюсь нечаянно обидеть. Я благодарна за все хорошее, что у нас было. Я все помню и ни о чем не жалею, но сейчас мы идем разными дорогами. Хорошо было бы изначально взяться за руки, жить долго и счастливо и умереть в один день, но, если это невозможно, очень даже неплохо расстаться и не мучить друг друга.

— Когда-то мне казалось, что вы все время существуете в состоянии любви.

— Ну что значит «все время»? Нет, конечно. Любовь — это любовь, но есть еще влюбленность. И это абсолютно разные вещи. Влюбленность — не совсем адекватное состояние, лихорадочно-нездоровое, когда сносит голову от эмоций. В него включено много разного, в том числе и страсть. Влюбленность — чувство классное, но жить в нем долго просто невозможно, сгоришь. Иногда это безумное чувство видоизменяется и перерастает в любовь. Это, безусловно, прекрасно, интересно и не обжигает. Но и тут никаких гарантий. Любовь тоже проходит.

— Теперь я могу наконец-то вам, как свободной женщине, задать вопрос: а какие вам мужчины вообще нравятся, какими они должны быть? Или вам...

— «Фиолетово»? «Или вам уже они не нужны»? (Смеется.) Это я так импровизированно закончила вашу фразу. Договорилась, так сказать...

— Вы сейчас как школьница хохочете...

— Я перед нашей встречей сидела на пробах на «Мосфильме». У меня была сцена разговора с экранным мужем. Вместо партнера — девочка-ассистентка, которой я бросаю фразы. Режиссер на это все смотрит. Дубль два. И тут я говорю:

— Господи, как же мне не хватает мужчины!

Он спрашивает:

— Да?!

— На пробах.

Мы захохотали хором, и он говорит:

— Я прямо вижу эти заголовки: «Хмельницкой не хватает мужчины».

— И мелко дописать: «На пробах».

Мы так смеялись, потому что это был, конечно, крик души. И если бы напротив меня сидел дядька, а не девушка, я бы совершенно иначе играла. Другая энергия. Ну это есть, как ни крути. Зачем себя обманывать?

— Вы как-то говорили, что Кеосаян — это фейерверк. Саша, видимо, тихим человеком был?

— Ну как тихим? Он посмеется, когда услышит такую формулировку. Совсем нет. Слушайте, я честно не знаю, какой мужчина мне нужен. С чувствами ничего же нельзя поделать, они или есть, или их нет... А без них все становится неинтересно.

— А вы верите в то, что встреча с любимым человеком — это судьба?

— Конечно, судьба сводит. Можно влюбиться с первого взгляда, а можно медленно «въехать» в человека. Можно долго общаться, а потом вдруг раз — и взглянуть под другим углом. Все бывает в этой жизни. Подруга моей мамы пошла выгуливать собачку и встретила мужа. Поводок запутал ее ноги, и она просто рухнула ему в руки. Так что можно буквально упасть в руки будущего мужа. В жизни возможен любой сценарий. Если предназначено судьбой, думаю, это человека настигнет. Мне кажется, что если женщина сядет дома и вообще на улицу не будет выходить, то продукты к ней принесет курьер, который окажется ее судьбой. Но это, конечно, не мой случай, я не закрываюсь от любви и не бегу от нее. Но и не ищу...

Несмотря на все, в том числе и на непростое для многих людей время, я работаю, куда-то хожу, езжу. Нахожусь в своем нормальном состоянии, я спокойна.

— Вы сами себя успокоили?

— Да, я в итоге сам пришла в норму. Не сразу, конечно. Все нужно было пережить, осознать. Я не билась в истерике, но было очень тяжело, когда начала ощущать, что все разрушается. Вела сама с собой диалог: «Это правда конец? Или попробовать все сохранить как-то?» Вместе ведь было очень много хорошего. И разбрасываться такими близкими отношениями не хочется. Но потом ты понимаешь, что, если остаться вместе, будет испорчено все впечатление о прекрасных годах.

— Да, это мудро. И, потом, это ваша жизнь. Обидно проживать ее не так, как хочешь.

— Да. После расставания с Сашей я очень много путешествовала. Устроила себе длинную-длинную, почти бесконечную весну. Так совпало, что в местах, куда я приезжала, было весеннее солнце и абсолютная красота. Приход 2023 года я отмечала в Тбилиси, мы поехали туда с Ксюшей. Там было очень солнечно и по ощущению совершенно по-весеннему. Потом я съездила в Дубай, где было солнечно и жарко. Затем именно весной отправилась с Ксюшей в Ташкент и Самарканд. Потом был Тель-Авив, где я поймала весну в разгаре. Когда возвращалась в Москву, тут еще лежал снег, который вдруг резко стал сходить, и это был просто шок: я поняла, что меня дома ждет еще одна весна! Я чисто интуитивно устроила себе такой солнечный вояж. И вот это путешествие меня вылечило и все поставило на свои места.

Конечно, мы сейчас ездим гораздо меньше, чем раньше, но я все равно стараюсь это делать при любой возможности. Мир большой и разнообразный, и соприкосновение с ним ставит голову на место.

— А как дочки, особенно младшая, восприняли ваши семейные перестановки?

— Нормально. Все в порядке. Мы с Ксюшей жили вместе, это не было как гром среди ясного неба. Она видела, как менялись наши отношения.

— С одной стороны, вы мама подростка, с другой — уже бабушка. Недавно старшая дочь Саша родила вам внука. Как ощущения?

— Очень прикольные и необычные. Я уже готова к тому, что он меня будет звать бабушкой или любым производным от «ба»... Но если захочет Аленой, не откажусь. Ему решать.

— Вы, можно сказать, невеста, молодая мать и бабушка в одном лице.

— Представляете, да. Но невеста — это какое-то дикое слово. Давайте заменим формулировку. Я свободная женщина. Я мама. Я теща, между прочим! Это еще одна ипостась. И это классно. Я очень радуюсь за Сашу и ее мужа. Сашке 29 лет, Давид старше. Они зрелые, умные, прекрасные люди. Я счастлива, что у них семья, сын. Но мне очень сложно переварить, что случился грандиозный переход, а с тобой физически ничего не произошло. На свет появилось самое родное и удивительное создание, но родил его не ты. Мое сознание не справляется, мозг не выдерживает.

— Да, Алена, у вас совсем новая жизнь. И причем абсолютно во всем.

— Да. У меня теперь совершенно новая жизнь! Наш Гаспар — это чудо.

— Какое прекрасное и редкое имя!

— Да, имя неожиданное. Они, кстати, не готовили к этому имени. Вот когда он родился, тогда и сказали: «Назовем Гаспаром». Я дико удивилась, потому что ожидала любые варианты, кроме этого. У меня нет ни одного знакомого с таким именем.

— Сына Равшаны Курковой так зовут. Теперь, когда произносят это имя, у меня первая ассоциация с ним. А раньше были с режиссером Гаспаром Ноэ и литературным персонажем — доктором Гаспаром Арнери из «Трех толстяков» Олеши.

— Да. Сейчас мне очень нравится это имя.

— С коляской гуляете?

— Ну конечно! И это классные ощущения. То, что я теперь бабушка, очень радует. Хочется быть и активной, и интересной, чтобы Гаспару было со мной классно. Я уже прямо вижу, как мы, когда он подрастет, идем куда-то вдвоем, болтаем обо всем на свете.

— Алена, мы не раз делали с вами интервью, но именно сейчас вы выглядите счастливее и спокойнее, чем прежде. Значит, все в вашей жизни идет правильно.

— Видимо, правильно. Удивительным образом жизнь побеждает совершенно неизвестным науке способом.