Биограф британского двора, внучатая племянница писателя Анна Пастернак, советует Меган Маркл вспомнить судьбу другой разведенной американки с амбициями – Уоллис Симпсон. И сделать выводы.
Всякий раз, как в королевской семье кто-то женится, по телевизору показывают волшебную сказку. Зрители плачут и верят – в то, что за свадьбой последует «жили долго и счастливо». Мы рисуем в воображении дворцы, а на самом деле невесту ждет позолоченная клетка – и выматывающий нервы общественный контроль. Принц женится на ней, возможно, даже по любви, но за дело немедленно возьмется традиция – и постарается все испортить. Потому что британская монархия держится на преемственности, игре по правилам, культе королевы, наследников и их жен. Именно в таком порядке. Наличие у молодой супруги характера категорически не приветствуется – самые мощные софиты должны быть направлены на действующего монарха и наследника первой очереди. И Диана, принцесса Уэльская, и Сара, герцогиня Йоркская, в полную силу прочувствовали, что индивидуальность наказуема. И что популярность – очень сомнительный козырь, если не умеешь играть аккуратно и держать язык за зубами. За Кейт Миддлтон и Камиллу Паркер-Боулз я в этом контексте спокойна. А вот за Меган Маркл волнуюсь.
Год назад, 19 мая, два миллиарда людей по всему свету смотрели, как Меган выходит замуж за обожаемого народом принца Гарри. Это было шоу на тему «Современная монархия в действии». Красавица смешанной расы, разведенная американка, была голливудской актрисой, а стала ее королевским высочеством. Напрашивались параллели с Уоллис Симпсон, другой разведенной американкой с титулом герцогини.
Вот только в Виндзорском замке на свадьбу Меган собрался весь королевский клан, а Уоллис восемьдесят два года назад выходила замуж без фанфар. Громким был лишь ропот общественности. Король Эдуард VIII отрекся от престола ради возможности на ней жениться – во французском шато, с весьма скромным списком гостей (из Великобритании приехало всего семеро). Событие даже не записали в Придворный циркуляр (Court Circular – ежедневный официальный пресс-релиз о событиях в жизни членов королевской семьи. – Прим. «Татлера»), чтобы подчеркнуть презрение по отношению к новым герцогу и герцогине Виндзорским.
Последние два года я занималась тем, что собирала материалы для книги об Уоллис Симпсон. Сидела в элегантных гостиных в Челси, Гштааде и Париже, записывала воспоминания ее друзей. Я с детства слышала столько клеветы о миссис Симпсон, что трудно было разобраться, кем она была на самом деле.
У нее репутация безжалостной, холодной, амбициозной стервы, которая хотела только одного – стать королевой Англии. А тут мне слово в слово повторяют, что Уоллис не макиавеллиевский злодей, а жертва истории. Говорят о доброте, чувстве юмора и умении по-настоящему дружить. Когда в 1936 году Эдуард VIII ради нее отказался от того, что Черчилль называл «величайшим троном в истории человечества», от империи с населением около пятисот миллионов, ее назвали злой ведьмой, которая чуть было не пустила монархию под откос. Ей, герцогине Виндзорской, было отказано в титуле «ее королевское высочество». Молодоженов отправили в вечное изгнание.
На первый взгляд, это совсем не похоже на новую сказку о Меган и Гарри. Обе американки встретили своих принцев в тридцать четыре года, обе были очень близки со своими матерями, но что еще может быть у них общего? Они худые как спички. У них есть стиль. Обе неравнодушны к искусству кутюра. Умны от природы, к тому же хорошо образованны.
Уоллис родилась в уважаемой балтиморской семье. Получила строгое, очень традиционное воспитание в школе для девочек Олдфилдс – на дверях спальни было написано: «От девушки в любой ситуации ждут вежливости и учтивости». Уоллис эти слова сделала своим жизненным кредо – у нее были идеальные манеры. Под градом оскорблений, которые сыпались на нее до конца жизни, она демонстрировала фантастическую внутреннюю силу и достоинство.
Став герцогиней Виндзорской, миссис Симпсон придумала себе образ-броню. К каждому выходу готовилась предельно тщательно. Просила парижских кутюрье Юбера де Живанши и Марка Боана из Christian Dior шить для нее костюмы без карманов. Наручные часы не носила. (Ювелир Фулько ди Вердура как-то сказал ей, что надевать часы на запястье вульгарно, и Уоллис с тех пор прикрепляла их к сумке тоненькой цепочкой.) В чем они с Меган похожи, так это в творческом подходе к одежде.
«Не скажу, что Уоллис была секси, но стильной – точно», – сказал очень светский интерьерный дизайнер Никки Хаслам, который был с ней знаком. «Она входила в комнату, и комната взрывалась. Кроме нее я встречал только одного человека с подобным талантом – Фрэнка Синатру». Судя по тому, какой успех Меган Маркл имеет везде, куда ее посылают с официальным визитом, электрический заряд у нее похожей мощности.
Возможно, на этом стоило бы остановиться – к чему натянутые аналогии, у двух американских герцогинь очевидно разная судьба. Но тут объявили, что Меган и Гарри переезжают из Кенсингтонского дворца во Фрогмор-коттедж (где – вот совпадение! – похоронена Уоллис Симпсон). И фабрика слухов заработала на полную мощность. Заговорили, что Меган и Кейт поссорились – и это мешает общаться Гарри и Уильяму. Словно до них докатилось темное эхо истории. Ведь Эдуард VIII и его брат Берти сначала были очень близки, но их разлучили жены. Молодая королева-мать была в ярости, что из-за отречения Эдуарда ее нервный заикающийся муж был вынужден сесть на трон, – и винила во всем Уоллис. Называла ее «эта женщина» и «самая низкая из низких». Она даже убедила себя, что именно Уоллис повинна в том, что ее муж умер рано, в пятьдесят семь лет, от рака легких.
Королева-мать, в девичестве Элизабет Боуз-Лайонс, когда-то сама мечтала выйти замуж за Эдуарда, но потом приняла руку его брата Берти – после третьего предложения. Она завидовала Уоллис, а Эдуарда считала слабой пешкой в крепкой руке жены.
Интересно, что в нынешнем расколе между веселыми женами Виндзора винят «излишнюю настойчивость» Меган. Гарри в стране любят так же сильно, как прадядю, его никто упрекнуть не смеет. Несмотря на то что накануне свадьбы он очень высокомерно заявил придворным: «Что Меган хочет, то Меган получает». Во дворце много говорят о том, что Гарри, как и Эдуард, слепо обожает свою напористую жену.
Американка Меган, кажется, до сих пор не поняла, что при монархии реальная власть принадлежит придворным. Уоллис тоже сообразила довольно поздно. А ведь еще биограф королевы Марии Джеймс Поуп Хеннесси предупреждал: «Придворные держат короля в страхе – и делают так, что он выглядит страшным». Вот принцесса Диана с детства знала, что перечить «людям в сером», недооценивать их – это путь к катастрофе. Они всегда победят, будь ты хоть принцессой Уэльской. Они контролируют ситуацию, запуская слухи и разжигая соперничество между кланами. В ее случае, например, Кларенс-Хаус победил Кенсингтонский дворец в «Уэльской войне» – во время кровавого развода Чарльза и Дианы в 1996 году. В 1932-м дворецкий будущего короля Эдуарда VIII Джон Эйрд публично обвинил придворных, которые настраивали Георга V против сына, упомянул «мерзкие сплетни, далекие от истины и не приносящие никому добра». Можно подумать, это хоть что-то могло изменить.
Меган успела уже столкнуться с унижением со стороны придворных – две ее помощницы демонcтративно одна за другой уволились. Шепчутся, что она слишком много себе позволяет по отношению к свите Кейт Миддлтон. Не следует забывать, что значит «конституционная монархия», – суверен царствует, но не управляет государством. Королевская семья не обладает абсолютной властью. Уоллис это в полной мере прочувствовала: «Меня не отпускает мысль, что... предпринимаются просчитанные и целенаправленные попытки дискредитировать меня и уничтожить». Она была права. Несвятая троица «правительство – церковь – дворец» не хотела, чтобы Эдуард, которого они считали слабым и недисциплинированным, сидел на троне. И они использовали миссис Симпсон, чтобы освободить Британию от такого короля. Уоллис догадалась и после отречения написала Эдуарду: «Это игра политиков. Чтобы посадить на трон марионетку. Я оказалась удобным инструментом в их руках. Они хотели избавиться от тебя, и вот как они меня использовали!»
Ей создали дурную репутацию, упорно замалчивая факт, что Уоллис не хотела ни разводиться со своим вторым мужем, ни выходить замуж за Эдуарда. Во время отречения он спал с заряженным пистолетом под подушкой – угрожал убить себя, если Уоллис его бросит. Помощники описывали его как «доведенного до умопомешательства».
То, как двор обращается с этими двумя женщинами – Уоллис и Меган, – должно наглядно продемонстрировать, что ни один член королевской семьи не имеет права быть ярче короны. Камилла, герцогиня Корнуольская, и Кейт, герцогиня Кембриджская, это понимают. Звезда Дианы была слишком яркой и, к сожалению, рано погасла. А у Уоллис даже шанса не было засиять в образе исключительной женщины, которой она была, – или благодетельной жены, которой она стала. Меган надо учиться. Если актриса будет слишком сильно стараться встать на середину сцены, ее волшебная сказка вполне может стать еще одной поучительной басней. Симпсон очень хорошо сформулировала мораль: «Я, человек, который не пытался занять место в истории, теперь точно его займу – ужасное, выточенное под меня слепым предубеждением».
0
66.00
