Принимая поздравления по случаю утверждения на пост главы правительства, Дмитрий Медведев начал свою новую каденцию с заявления: вопрос о повышении пенсионного возраста в стране, по сути, решен — несмотря на категорическое против 94% населения России. Но правительство считает, что того требует экономическая ситуация в стране. Все уже затвердили, как «Отче наш»: в казне денег нет. Или все-таки есть, но только для некоторых?
Минфин РФ предложил поправки в бюджет-2018 с урезанием пенсионных расходов на 51,5 млрд рублей, а помощи инвалидам — на 2,23 млрд. Зато крымская пенсионерка Анна Буянова, та самая, которой Дмитрий Медведев два года назад посоветовал «держаться» и сохранять хорошее настроение, дождалась-таки прибавки: она теперь получает не 8058, а все 8500 пенсионных рублей в месяц.
Кое-что перепало и попавшему под американские санкции Виктору Вексельбергу. «Уже оказана поддержка... По сумме мне не хотелось бы говорить», — уклончиво сообщил министр финансов Антон Силуанов.
Раскроем тайну: 61-летний (то есть тоже пенсионер) владелец группы «Ренова» Виктор Вексельберг (состояние — 14,4 млрд долларов) просил рефинансировать ему кредиты на 820 млн евро, взятые под залог 26,5% акций «Русала». И уже получил искомое — не напрямую из бюджета, а от Промсвязьбанка, который с нынешнего года стал, по сообщению прессы, «опорным банком для работы со средствами гособоронзаказа и крупных госконтрактов».
Так что же все-таки произошло? Государственный банк казенными (нашими!) деньгами помог мультимиллиардеру остаться одним из «алюминиевых королей», сохранив в собственности блокирующий пакет акций «Русала». Хочется спросить: а что случилось бы с отраслью, если бы эти акции перешли в собственность какого-нибудь другого «хозяйствующего субъекта»?
Наш миллиардер по миру бы явно не пошел: по данным «Новой газеты», ежегодный объем дивидендов, получаемых господином Вексельбергом от владения 90% акций группы «Ренова», а также швейцарских концернов Oerlikon (44,7%) и Sulzer (62,86%), превышает 600 млн долларов. Ну чуток похудела бы «Ренова», поменьше стало бы ежегодных дивидендов, и что?
Но российский Минфин уже отчитался, что его финансовая помощь «обеспечила устойчивую работу крупных предприятий, оказавшихся жертвами протекционистских мер администрации США» и стала «залогом стабильной ситуации в российской экономике, гарантией своевременной уплаты налогов и сохранения рабочих мест».
Ой ли? А почему тогда в развитых странах «миноритарное» владение акциями крупных компаний считается весьма полезным для бизнеса: доля Марка Цукерберга в Facebook составляет лишь 28%, Билла Гейтса в Microsoft — вообще 4%, пакет крупнейшего акционера Toyota Motor Corporation — 6,29%. И это ничуть не мешает компаниям-гигантам быть успешными и прибыльными. А если вспомнить, что президент Путин вложения в инфраструктуру назвал для правительства важнейшим приоритетом, то упомянутые деньги можно было бы потратить хотя бы на дорожное строительство, на которое у нас вечно не хватает инвестиций...
К слову, в Армении вступление в должность нового премьера, говорят, принесло плоды даже без дополнительного финансирования. Так, Никол Пашинян призвал таможенников следовать простому правилу: грузы оформляются в течение часа, везут в Армению и вывозят из нее все, что не запрещено законом. Никаких привилегий и никаких взяток. И армяне теперь в соцсетях рассказывают, что такой быстрой таможни никогда и нигде не видели. А ведь бюджет Армении не изменился.
Впрочем, в России тоже иногда случаются чудеса: после ужесточения санкций Минфин объявил о готовности либерализовать валютный контроль. «Нужно заканчивать с этой историей с обязательной репатриацией валютной выручки, сократить или вообще отменить наказание, — заявил замминистра финансов Алексей Моисеев. — Штрафы будут отменены, а само требование о репатриации значительно либерализовано...»
Обязанность возвращать выручку экспортеры называют одной из самых больших проблем для своего бизнеса. Сейчас штраф составляет 1/150 ставки ЦБ от неполученной суммы за день просрочки. Если же деньги вообще не поступили, штраф может составить до 100% суммы. А сейчас из-за санкций компании просто не могут вернуть в Россию часть своей валютной выручки — и получают штраф за штрафом. Обжалование этой глупости в суде требует времени и денег. Так что тут по пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло...
Между прочим, попавшие под санкции бизнесмены про отмену валютных ограничений говорили еще прошлой осенью, но предложения не поддержало правительство. Потребовалось «вмешательство» американского Минфина. Теперь российские предприниматели шутят: о чем бы еще попросить Стивена Мнучина?
Но чего уж нам точно нет нужды просить у американцев, так это инвестиций. На головы еще не успевших занять кресла министров упал мешок с деньгами. На этой неделе Минфин сообщил, что впервые за последние семь лет дефицит федерального бюджета — 2018 может смениться профицитом в 0,4% ВВП. Помогла дорожающая нефть: Минэкономразвития повысило прогноз котировок с 43,8 доллара за баррель до 61, что даст бюджету дополнительно 1,75 трлн рублей нефтегазовых поступлений. По сведениям ФТС, за I квартал уже получено 28,2 млрд долларов дополнительных доходов от нефтяного экспорта.
Тем временем мировые цены подбираются к 80, а эксперты Bank of America Merrill Lynch уже в 2019-м ждут и 100 долларов за «бочку». По мнению экспертов, в России появляется солидная финансовая база для выполнения нового «майского указа» Владимира Путина, оцененного в 8 трлн рублей. Но, как водится, есть и многочисленная группа сторонников замораживания дополнительных нефтяных доходов. В Минфине продолжают мечтать о том, что Россия скоро превратится во вторую Норвегию, экономика которой не зависит от колебаний цен на нефть.
Вот только тамошний нефтяной фонд — уже свыше 1 трлн долларов (на 5 млн жителей), причем прирос за год на 130 млрд за счет вложений в зарубежные активы, в том числе российские. А в нашем ФНБ осталось 60 млрд долларов (на 145 млн населения), и в прошлом году этот фонд под руководством Минфина принес убытки (!) в 6 млрд рублей. В том числе потому, что держали резервные деньги в казначействе США, получая за это 0,8-0,9% годовых.
То есть опыт замораживания у нас был — и не помог. И триллион нефтедолларов у России тоже был, и даже не один: за последние 15 лет нефтегазовые доходы страны составили примерно 3,5 трлн. Которые мы профукали.
Говорят, не меньше триллиона вывезли за рубеж — возможно. Что еще триллион растащили в самой России на всякие «рублевки» — не исключено. Третий триллион, спрятанный в госкубышки, помог пережить мировой экономический кризис, но вместе с кризисом закончились старые накопления, а зарабатывать новые россияне не научились. Ибо страна наша так и не построила новую экономику, как это сделали немцы, американцы, китайцы, японцы и другие. Мы вбухивали деньги в гигантские государственные стройки — а они развивали частный бизнес, прежде всего малый и средний. У нас множились и богатели чиновники и силовики, а у них — предприниматели.
И поэтому новые волны нефтедолларов вряд ли помогут нашей экономике. Эти деньги некому осваивать и приумножать, зато есть кому делить и тратить.
А в это время
По данным Левада-Центра, желание пройти переподготовку ради сохранения работы выразили 62% лиц предпенсионного возраста и 46% лиц возраста пенсионного. Ради получения новой работы переподготовку готовы пройти 35%. То есть почти две трети людей готовы работать на пенсии, что вроде бы и требуется государству. Но уже объявлено, что пенсионная реформа начнется с будущего года повышением пенсионного возраста и без каких-либо способов повышения размера выплат работающим ветеранам. И это ее главный порок.
0
17.60
