«Я подумала тогда: «Игорь спит, шофера я не предупредила. Вот будет смешно, если они без меня уедут». Возвращаюсь и вижу, как машина исчезает вдали. Стою на заснеженной трассе в одном свитере, без телефона, без документов», — вспоминает Екатерина Климова.
— Конечно же чуда! Тем более что мы впервые встретим праздник в новом доме моей мамы. В уходящем году произошло знаменательное событие: я купила маме дом в поселке на Новой Риге. По-моему, человеку пенсионного возраста, которого не удерживают в мегаполисе неотложные дела, по возможности лучше жить за городом. Я знаю, что мама уже давно мечтала об этом, и вот у меня появилась возможность ее порадовать. Раньше я всегда снимала летом дом для своей большой семьи, чтобы дети могли отдыхать на природе. Теперь будем приезжать на каникулы к маме. Мне кажется хорошим знаком, что мы впервые встретим праздник в новом доме именно в год Свиньи. Я уже купила для подарков прекрасные золотые копилочки в форме свинок. Лично я жду от этого года стабильности и мирного неба над головой.
— За городом прекрасно отдыхать, но не могу сказать, что я бы хотела жить там постоянно. Тем более нас много, и пришлось бы покупать очень большой дом, на который мне нужно было бы зарабатывать до старости. (Смеется.) А что я буду в нем в старости делать, когда дети вырастут и разлетятся?
— Пока ничего конкретного, только некие фантазии. Узнаю в Лизе себя, в ее возрасте у меня тоже было семь пятниц на неделе. Так что я даю ей возможность подумать, выбрать. Мы с ней, в числе прочего, говорим и об актерской профессии. Хотя при этом Лиза говорит, что она хотела бы стать режиссером. На мой взгляд, это странная идея. Режиссура может быть вторым образованием в более серьезном возрасте, когда появится жизненный опыт. Хотя, должна признать, наши дети более развиты, чем мы в их годы. Недавно мы с Лизой разбирали вопросы по МХК, в Ломоносовской школе есть такой предмет — мировая художественная культура. Например, чем живопись Моне отличается от живописи Мане. Минут через двадцать я даже переспросила у нее: «Лиз, я чего-то не поняла. Тебе точно это нужно в десятом классе? Вообще-то мы все это проходили уже в театральном институте».
— Представьте, что все ваши дети, все четверо, решат стать актерами…
— Вряд ли. Хотеть-то, они, может быть, и захотят, а вот станут или нет — большой вопрос. Костьми, конечно, ложиться не буду, но тащить за руку тоже никого не собираюсь. Будь моя воля, я ввела бы в школе такой предмет, где разбирались бы профессии на конкретных примерах счастливых и сломанных судеб, все плюсы и минусы. Когда мы к чему-то стремимся, то не задумываемся о побочных эффектах, которые нас будут ждать с исполнением этой мечты. В особенности в актерской профессии — она очень жестокая.
— Вы сами когда-нибудь жалели, что сделали такой выбор?
— В моем случае актерская профессия оказалась судьбой. Я не вижу себя в чем-то другом. В моей жизни было немало чудес, но поступление в театральный, пожалуй, затмевает все остальное, кроме конечно же рождения детей. Произошло то, чего не должно было случиться. Вспоминая себя в 17 лет, свой уровень IQ на тот момент, я понимаю, что мне выдали невероятный аванс на будущее. Со всей страны в Москву приехали такие прекрасные и талантливые люди, конкурс в Щепкинском театральном училище был 200 человек на место, а выбрали меня. При этом еще до появления окончательных списков я понимала заранее, что меня берут.
В театральных есть такая штука: когда ты нравишься, тебе советуют никуда больше не поступать. В моем случае вторым вузом, куда я тоже подала документы, был ВГИК. Я выбрала Щепкинское. Помню, мое поступление не произвело на родителей особого впечатления, они это восприняли скорее с юмором: «Театральное училище? ПТУ, что ли?» Но уже первого сентября, когда мама с папой приехали на линейку и увидели Юрия Мефодьевича Соломина, моего мастера Николая Николаевича Афонина, народных артистов, преподававших нам, родители поняли, насколько это все серьезно. Я первый и последний раз видела тогда слезы на глазах у моего отца…
— Вы же красавица, неудивительно, что вас приняли.
— Спасибо! Если честно, я не помню своего отражения в зеркале в те времена. До того как начала работать в театре, меня не волновало, как я выгляжу, какое впечатление произвожу. Я не знала, какого объема мои талия, грудь, бедра. Может, дело в том, что тогда не было еще глянцевых журналов в таком количестве, не было примеров для подражания, мы не знали, что модно быть загорелыми, худыми, ходить с выщипанными бровями. Мы были очень заняты делом, бесконечными репетициями. Помню прекрасно, как бежала утром к метро с закрученным пучком на голове, без макияжа, в джинсах, кроссовках, с тяжелыми сумками, полными реквизита, мимо своих сверстниц. А они стояли на остановке с прическами, на каблуках, с накрашенными губами и ресницами. Учились в других вузах, но были похожи на актрис больше, чем я…
— Вы ведь тоже пробовали себя в другой сфере: некоторое время проработали на телевидении…
— Два месяца я интервьюировала звездных гостей в утреннем телеэфире на НТВ. Эта история не имела продолжения из-за того, что мне хотелось вести живой разговор, а не зачитывать вопросы по бумажке и слушать в «ухо» комментарии редакторов. В любом случае это был для меня любопытный опыт. Профессия журналиста тоже коварная, в ней трудно играть по собственным правилам. Меня часто просят на гастролях дать интервью. И я изначально понимаю, каким получится разговор, какую информацию из меня захотят выудить, как попытаются спровоцировать, сделать сенсацию. Спрашивают, например: вот в Интернете обсуждают, зачем вы нарожали кучу детей? Как вы к этому относитесь? Я первый раз слышу, чтобы зазорным считалось появление детей, тем более от законных мужей. Поэтому, чтобы не обижать никого отказом, я сейчас редко даю интервью и только тем изданиям, которым доверяю.
— Вы говорили о побочных эффектах актерской профессии. Какие в ней самые очевидные минусы?
— Лично для меня это постоянные отъезды из дома, разлука с семьей и конечно же жесткий дефицит сна. Я в таком состоянии существую очень давно, много лет. Выкраиваешь время на семью, на работу только за счет сна, его мне катастрофически не хватает. Со всем остальным можно смириться. С переездами на автобусах на тысячи километров, с отсутствием горячей воды в гостиницах, с жарой, с холодом. В конце осени мы снимали в Ростове-на-Дону летние сцены, а там неожиданно выпал снег, ударили морозы, с вьюгами, с сугробами. И вот мы стоим с моим партнером Евгением Воловенко на балконе в гимнастерках, у меня голые коленки, а нас сносит ветром. Режиссер говорит: «Принесите им холодной воды, чтобы пар изо рта не шел». Со временем ко всему приспосабливаешься, берешь с собой необходимые вещи: теплое белье, обувь, соль для ванной, чтобы согреться после съемок, даже бутылки с питьевой водой, которой может не оказаться в гостинице. Коллеги страдают из-за этого, знают, что у меня всегда будет самый тяжелый чемодан и им придется помогать.
— Бывали случаи, когда пропадал ваш багаж?
— Свой чемодан я всегда держу под рукой, в самолетах беру его в салон. Но однажды был забавный случай, когда увезли все мои вещи, включая верхнюю одежду. Это произошло зимой. Мы с Игорем Петренко летели в Саратов на гастроли с антрепризным спектаклем «Ленинградский романс». Но по ошибке нам купили билеты в Самару. Между этими городами 480 километров. Разумеется, нам тут же нашли машину, и мы рванули в Саратов, чтобы успеть на спектакль. Игорь заснул на переднем сиденье, я расположилась сзади. Помню, как водитель остановился на заправке, и я решила по-быстрому сбегать в туалет. Еще подумала: «Игорь спит, шофера я не предупредила. Вот будет смешно, если они без меня уедут». Возвращаюсь и вижу, как машина исчезает вдали. Стою на заснеженной трассе в одном свитере, без телефона, без документов. Повезло, что они быстро заметили мое отсутствие и вернулись.
— Какими были самые продолжительные съемки или гастроли в вашей жизни?
— Из последних, наверное, в фильме «Я люблю своего мужа», мы снимали его в Киеве. После рождения Бэллы прошло всего месяца три. У нас был заезд на две недели, потом еще на столько же. Это был тяжелый период для меня. Все те же пресловутые подводные камни актерской профессии. Вроде бы ты зарабатываешь деньги для семьи, но должен уезжать из дома, оставлять своих близких, с которыми может случиться все что угодно, пока тебя нет рядом. Непростой выбор…
— Удается ли брать с собой на съемки детей?
— Осенью мы с Корнеем на два дня летали в Ростов-на-Дону. Он окончил первую четверть с хорошими оценками, и я сделала ему такой подарок, взяла с собой. Стояла более-менее хорошая погода, мы снимали в военном музее. А Корней обожает все, что связано с техникой. В этом году папа возил его на день рождения в Минск, там сыну удалось полетать на вертолетах и самолетах. Судя по всему, Корней рассчитывал, что и я с ним буду все время тусить. На второй день, на четырнадцатом часу смены, он вошел в кадр и заявил: «Что это ты себе позволяешь? Сколько тебя можно ждать?» Пришлось разъяснять сыну, что вообще-то это у него каникулы, а я приехала работать.
— Знаю, что с дисциплиной у вас в семье строго. Есть «комендантский час», когда все дети должны быть в кроватях?
— В будние дни — в одиннадцать часов вечера. По крайней мере Матвей с Корнеем. Бэлла, разумеется, ложится раньше. А Лиза позже. И даже если я в поездке, то нет необходимости звонить домой в это время и уточнять у няни или у бабушки, все ли уже легли спать. Мы с детьми договорились: если существует правило, значит, оно выполняется. Понимаю, что пока они просто подчиняются законам, которые устанавливают взрослые, и это нормально. Многих вещей они не поймут, пока не станут сами родителями.
— А карманные деньги вы детям даете?
— В силу возраста своими деньгами располагает в основном Лиза. У мальчишек пока нет такой потребности. При этом у каждого периодически возникают какие-то накопления — из денег, которые дарят им на дни рождения наши друзья и родственники. Но я быстро поняла, что если не контролировать, то любая сумма быстро улетучивается. Мы договорились, что я храню всю наличность в сейфе. В любой момент каждый может подойти и взять свои деньги — например, на новый компьютер или игру. Но сам факт, что сбережения лежат там, дисциплинирует. Матвей, правда, все равно умудряется быстро все потратить, а вот Корней у нас экономный, у него накопилась приличная сумма.
— Вот интересно, а дети часто делают подарки маме?
— На все праздники готовят рисунки, поделки, привозят сувениры из поездок. У нас дома есть коробочки, куда я складываю все, что дарят дети. В сентябре у Бэллы был день рождения, ей исполнилось три года, и она подарила подарки всем гостям: свои рисунки в рамочках. Большая мудрость со стороны маленького человека, что можно не только получать, но и отдавать самому.
— Екатерина, как вы только все успеваете? Большая семья, съемки, гастроли… Наверное, даже распланировать все и запомнить трудно?
— Уже много лет я записываю свои планы, графики съемок и гастролей, важные события в семье в специальный блокнот, который всегда ношу с собой в сумке. Еще в театральном училище нам говорили, что плохая память — мать халтуры, и я запомнила эту фразу навсегда. Помимо той информации, что хранится в почте, обязательно делаю записи в рукописном виде, тем самым фиксирую информацию. Для меня это уже стало нормой. Листаешь в обратную сторону этот блокнот, видишь почти все пунктики зачеркнутыми и думаешь: вот я молодец! А в новом ежедневнике планируешь уже дела на будущий год. Сейчас, например, я уже знаю свой график до апреля 2019 года.
— И что, уже понятно, где проведете свой день рождения в конце января?
— В этот раз буду на гастролях в Прибалтике с легендарным спектаклем Театра Булгакова «Мастер и Маргарита» в постановке Сергея Алдонина. Кстати, в прошлый день рождения мне выдалась редкая возможность уехать спонтанно из Москвы в пансионат, отключить телефон и побыть в тишине. В семье мне позволили сделать это, никто не заболел, ничего не произошло. Эта поездка не была запланированной, мне просто захотелось побыть наедине с собой, подвести итоги, не думать о том, как я выгляжу, просто выспаться. И это было настоящим счастьем. Надо отдать должное, что самые настойчивые, близкие, настоящие друзья умудрились приехать меня поздравить и нарушить мое одиночество, чему я была очень рада.
0
25.00
