ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Апрель 9, 2020

А вот теперь сюрприз. Большим человеком, с которым Коновалову желали познакомить, был Александр Григорьвич Лукашенко. В тот момент Березовский тесно с ним приятельствовал, опекал и по-дружески волновался, что у президента Белоруссии нет подруги сердца. «У него советское воспитание, – объяснял потом Даше Березовский. – Ему нужен кто-то, кто смог бы омолодить его взгляды». 29 июля 2009 года Коновалова полетела в Минск омолаживать Батьку. Там в загородной резиденции был запланирован торжественный прием, но в последний момент в президентском расписании что-то поменялось и прием переформатировали в камерный ужин с разговорами по душам. К самому Березовскому тоже прилетела молодая кровь – светловолосая латышская модель Санта с сестрой. Обе они уже через полтора часа, с благодарностью и извинениями, были отправлены обратно на балтийское взморье – Борис Абрамович сказал, что влюбился. «Мы много болтали. Про Россию, Путина, политику. Я выпила и... Ну по мне видно, что я люблю поговорить. Я ничего не скрываю, из меня льется местами искренний поток, который не остановить. Видимо, то, что я говорила, совпало с его мировоззрением. Во мне он увидел пророка, что ли, какого-то, молодую девушку из России, которая любит свою страну. Он ведь так мечтал сюда вернуться и что-то для нее сделать».

Серый кардинал российской политики в британской ссылке и мисс Ярославль 2009-го сблизились, как Ленин с Надеждой Константиновной в Шушенском. «Я все-таки подпустила его как мужчину, – уклончиво сообщает Даша. – Он был очень обаятельный, хоть и взрослый. Я думала, ему пятьдесят пять, а оказалось, шестьдесят три. Я вообще не понимала, что происходит. Вихрь какой-то».

Она вернулась в Москву. Начались звонки и подарки образца той эпохи, о которой принято вспоминать со слезами. Вот Даша прилетает к друзьям на юг Франции, а он присылает «майбах» с цветами, кредитной картой и запиской: «Моя вилла в Вильфранше в твоем распоряжении, зови подруг, оставайся в любое время». Или вот все с теми же легкими на подъем подругами Даша бороздит Средиземное море на его пятидесятиметровой лодке Thunder B (после смерти Березовского ее продали за пять миллионов евро). «Помню, однажды Борис поставил мне в паспорт какой-то штампик, дающий право на пребывание сутки или двое в Англии без визы. Плохо понимаю, как ему это удалось. Я вышла в Лондоне, увидела Биг-Бен, и это было так здорово». Там же спустя две недели на горизонте забрезжил и другой штампик. После ужина у Березовского дома, когда они сидели у камина и пили шампанское, он достал из кармана коробочку Graff и сделал предложение. Хотя в тот момент Борис Абрамович был в процессе очень дорогого и вялотекущего развода со своей официальной женой Галиной. А до этого он подарил Даше квартиру – двести пятьдесят квадратов в новом доме на Якиманке. Из окна были, разумеется, видны кремлевские башни. «Я делала ремонт, общалась с дизайнером. Выезжала в Верону заказывать ореховые гарнитуры», – вспоминает невеста.

Через несколько лет квартиру вместе со всем веронским великолепием пришлось продать. Нет, она была зарегистрирована на Дашу, но в рамках одного из уголовных дел пришли следователи и стали пугать «пособничеством в легализации украденного у государства». Было понятно, что на щедрый дар вот-вот наложат арест и не снимут его никогда. Тогда Даша дала взятку человеку, который был посредником между нею и следственными органами, продала актив гораздо дешевле стоимости и оставила себе треть суммы.

Но это потом. А сначала все было в лучших традициях. «Я была красивой двадцатиоднолетней девочкой, – рассказывает словоохотливая Даша. – Конечно, мне было интереснее общаться с сильными мира сего, чем залипать с малолетками, которые тебя используют, а по факту ничего не выйдет. Столько разбитых сердец было вокруг. А тут можно увидеть мир... Но главное, умные мужчины могут многое вложить в твою голову».

Они встречались в Лондоне и на британской заморской территории, островах Тёркс и Кайкос (у опального заместителя секретаря Совета безопасности РФ был британский паспорт). Устраивали свидания в Израиле, который не выдает своих, и в Белоруссии. «Платон Еленин» летал к Лукашенко немного нелегально, но в те годы отношения между членами союзного государства были прохладными, как октябрьское утро в Бобруйске (Батька был в таком расцвете антироссийских сил, что однажды даже арестовал в Минске гендиректора «Уралкалия» и не отдавал три месяца).

Мама Даши узнала о поклоннике еще до помолвки: «Она, конечно, была в шоке, потому что он человек ее времени. И рада была одновременно, что я не нашла себе какого-нибудь дебила, который бы пил мою кровь и трепал нервы. А вот отцу я говорить очень стеснялась. Они же практически ровесники». В итоге мама успела познакомиться с предполагаемым зятем, а папа – нет. У него были проблемы с сердцем, и он боялся летать. Уже потом, когда Коновалова рассталась с Березовским, родила и уехала с первенцем работать в Париж, отец приезжал ей помогать – всегда на поезде.

Когда, сидя у камина с коробочкой Graff в руках, Березовский говорил, что разводится с официальной женой Галиной. Однако забыл упомянуть, что по-прежнему живет с гражданской женой Еленой, матерью двоих его младших детей. «Но очень скоро он ушел от нее в свой дом, и я перевезла туда свои вещи, – рассказывает Даша. – У него была куча домов в Лондоне. У Кати и Лизы, старших дочерей, были дома. Плюс Галин дом. Плюс дом, где они жили с Леной. И холостяцкий». В знак серьезности намерений Борис познакомил Дашу со своей мамой Анной Александровной. «Она понимала, что сын представляет ей не всех девушек, с которыми общается, – говорит Коновалова. – Наверное, я была единственная после Лены, с кем он познакомил маму». Мудрая Анна Александровна отнеслась к Даше с пониманием. Она жила в огромном шато на Кап-дʼАнтиб, здоровье не позволяло ей навещать Туманный Альбион. Даша несколько раз приезжала к ней сама. Анна Александровна всегда подробно спрашивала о сыне – виделись они два раза в год, хоть он и звонил ей каждый день. Маму Борис Абрамович любил отчаянно, как любит маму всякий хороший еврейский мальчик, даже если он давно уже крестный отец Кремля.

Познакомившись с Березовским, Даша забросила модельную карьеру. Вовсе не потому, что олигарх был против. И до него все складывалось не так просто, как хотелось бы. В то, не знавшее diversity время девушек ростом ниже метра семидесяти трех просто не принимали на работу в агентства. А у Даши рост был как раз метр семьдесят три. В агентства ее брали, но «получить хорошие показы и фэшн-съемки было тяжело». «Предлагали какие-то каталоги по две тысячи евро, – рассказывает она. – У меня развился комплекс: я ведь себя люблю, я не хочу сниматься черт те где. У Ирины Шейк рост такой же, как у меня, но она пошла другим путем – известные бойфренды. В Милане я значилась в том же агентстве Women, что и Ира. У нас был общий букер, и он говорил: «Смотри, вот Ира сделала Intimissimi. Как хорошо все это зашло! Подожди. Твой час еще настанет». Ждать мне не хотелось. Сейчас я понимаю, что мне не хватило терпения. Плюс языковой барьер, плюс одиночество...»

Параллельно начались проблемы с лишним весом. «Подростком я всегда была худая, – говорит Даша. – А потом из-за того, что природа замыслила меня фигуристой женщиной, у меня начали расти красивые попа, бедра и грудь. И мне больше всего на свете хотелось их спилить. Это сейчас модно, а тогда – нет. Причем реально я была очень худой, но из-за широкой кости казалась округлой». Месяцами она сидела на кефире, весила сорок шесть килограммов. Когда случались срывы, съедала ужин, и ее тут же тошнило. Организм всячески сопротивлялся модной карьере.

Материальные стимулы с появлением номера сто тридцать шесть в русском списке «Форбса» 2011 года исчезли окончательно. Но славы хотелось по-прежнему. Будь тогда рядом умные люди, отвели бы за руку в правильное пиар-агентство. Но нет, рядом были акулы русского шоу-бизнеса. Их стратегического планирования хватило на съемки в клипе Валерия Меладзе и остромодной группы «Корни». Была обеспечена также безоговорочная победа на конкурсе «Краса России» (какому олигарху нулевых не хотелось видеть свою девушку в короне?). Не пронес Всевышний мимо Даши и чашу съемок в кино. Она даже заплатила какому-то прохиндею сто пятьдесят тысяч долларов за роль, тот ее, конечно, кинул. «У меня было столько всего, что я не придала той потере значения, – смеется она. – А сейчас думаю: «Эй, верните мои деньги».

Перелеты, рестораны, «Дом Периньон», ни грамма спирулины, какой TRX, боже упаси. Дальше случился выкидыш. Потом – внематочная беременность. Анализ на уровень ХГЧ полгода показывал два-три месяца беременности. «То есть организм думал, что я жду ребенка, отсюда аппетит и гормональные отеки, – вспоминает Даша. – Но не было плода, который бы все это забирал. Все ушло в меня, в тело». До сих пор доброжелатели в соцсетях используют фотографии тех времен, когда Даша была так не похожа на саму себя нынешнюю. А Борис любил ее именно такой. И заряжал уверенностью. Некоторые подруги еще с тех времен говорят сейчас: «Даш, ты выглядишь гораздо лучше. Но мужики сейчас не смотрят на тебя так, как смотрели тогда». Важно ведь самоощущение – как именно ты несешь себя. Она несла себя королевой, которую любит человек, когда-то сделавший президентом России не Евгения Примакова.

Березовский давал ей свободу выбора. «Не думаю, что это возраст и мудрость – многие мужчины и в пятьдесят всех вокруг строят. Характер у него был такой», – рассказывает Даша. Он не закатывал истерик по поводу суперсексуальных фотографий, снисходительно смотрел на короткое и открытое. Редко, но мог побаловать чем-нибудь в духе комфортного кашемира, который любил носить сам. Однажды вручил пальто из русской коллекции Chanel Paris–Moscou, расшитое золотыми куполами. «Там еще были сапожки с гербами, расшитый пиджак, юбочка. Он такой радостный мне это принес, это ведь тоже отчасти была его любовь к России». После смерти Березовского купола остались в плену в его лондонском доме и ни родины, ни Даши больше не увидели.

Наконец, гормоны вернулись в норму, тело более или менее оправилось от стресса. Казалось бы, живи и радуйся. Но именно тогда начался распад этих странных отношений. «Во мне словно что-то надломилось. У нас даже близость прекратилась на какое-то время. Наверное, я подсознательно боялась иметь от него детей. А он их очень хотел».

В начале августа 2010 года, почти в годовщину знакомства, Борис Абрамович на Карибах снова сделал предложение. Теперь уже официальное, подкрепив его кольцом Graff еще более выдающейся чистоты и размера. А спустя четыре месяца выбросил его в океан. Этот случай прекрасно описан в интервью Петру Авену для той самой книги «Время Березовского», повторяться не хочется. Если коротко, то дело было так. Жених с криком «Здесь у нас была помолвка, здесь я тебе сделал предложение, здесь я тебя полюбил и здесь я все это закончу» швырнул кольцо в синее, синее море. Даша, конечно, собралась домой. Борис Абрамович честно предоставил самолет – без экипажа, в надежде на то, что она увидит пустой борт, одумается и никуда не полетит. А она купила билет на первый попавшийся рейс до Майами. Позже от друга Березовского, фотографа Саши Гусова, узнала, что через пятнадцать минут после ее отъезда Борис Абрамович вызвал команду аквалангистов – нырять за «Граффом». Кольцо, говорит Даша, не нашли.

Еще через несколько дней, незадолго до Нового года, он позвонил: «Я куплю тебе кольцо в два раза больше, прости, только не уходи». Настаивал, чтобы она прилетела к нему в Лондон. «Я говорила: «Нет, не полечу. У нас правда все кончено. Мне тяжело. Я столько пережила, прошла через эти беременности, они сильно на меня надавили. Хватит. Я могу вернуть тебе кольцо». Хотя возвращать-то было нечего», – смеется Даша.

С января 2011 года романтические отношения между ними прекратились. Тем не менее Березовский оплатил Даше и ее подруге зимние каникулы на Самуе. Потом у Бориса Абрамовича случилось шестидесятипятилетие. Даша прилетела в Лондон, юбиляр радостно вручил ей соболиную шубу Fendi. «Я говорила: «Отстань». Но ему нравилось ухаживать именно так». 13 февраля, на Дашин день рождения, он прислал сапфировые серьги-люстры Graff (они светят Коноваловой до сих пор). Организовал праздник в Soho Rooms с «Виа Гра». В то время в «Сохо» каждую пятницу гремели тематические вечеринки – по всей Саввинской набережной неделю висели рекламные щиты «Вечеринка в честь дня рождения «Красы России 2010» Дарьи Коноваловой». Москва должна была знать своих новых героев и героинь. Жаль, еще не были изобретены сторис, невъездной Борис даже в прямом эфире не увидел, как радуется его девочка.

Последний раз они встретились в апреле 2011-го. Березовский уже знал, что за Дашей ухаживает другой юноша. Но продолжал быть Березовским: отправлял ее с подругой в Дубай, покупал билеты на amfAR, одевал в «роскошное серое платье Roberto Cavalli» за пятнадцать тысяч. Роберт Де Ниро, сосед по Тёрксу и Кайкосу, организовывал ей приглашения на каннские вечеринки. Ну а 11 июня 2011 года Коновалова познакомилась с Кириллом Шейхаметовым: спасибо подруге, которая встречалась с другом Кирилла. И в книге «Даша К., модель» началась совсем другая глава.

Иногда, очень редко, они все же перезванивались с Березовским. Кириллу об этом знать не полагалось. Сначала обсуждали проблемы с той самой квартирой на Якиманке – нужно было принимать решение. Потом Березовский проиграл Роману Абрамовичу в резонансном процессе, обогатившем язык Шекспира и Байрона словом krysha, – Даша позвонила поддержать. Борис Абрамович пошутил: «Лена сказала: «Если выиграешь суд, твоя Даша к тебе вернется. А если проиграешь, ты ее никогда даже не услышишь». Но ты все-таки звонишь».

В канун Нового, 2013 года она поздравила Березовского с праздником. В ответ услышала: «Спасибо, приятно, что помнишь». А в феврале он не поздравил ее с днем рождения. «Видимо, у него уже началась депрессия, – рассказывает Коновалова. – Невероятно, что он мог вот так забыть. Потому что 8 марта он не забыл поздравить мою маму. Позже я говорила с одним нашим общим другом, который оповестил меня о смерти Бориса. Он рассказывал, что, будучи в Израиле, Борис не мог пять дней сходить в туалет, мучился. Его положили в больницу, диагностировали проблему с почками». Друзья знали, что он сидит на антидепрессантах. Рассказывали потом, что он написал Путину письмо, просил разрешить вернуться на родину, открестился от всего, за что боролся. «Для него тот суд был важен даже не с точки зрения финансов, – говорит Даша. – Ему важно было вернуться в Россию. И когда он понял, что не вернется никогда, это его окончательно надломило. Я не считаю, что он был опасен для России. Он, как Моська на слона, тявкал на Москву из Лондона. Хотя когда-то был мощнейший, влиятельнейший человек. Кстати, Англия предоставила Боре защиту». Сам он всегда ездил на «майбахе», на хвосте – «ренджровер», впереди – разгоняющий мотоцикл. Рядом всегда были охранники: один – бывший израильский военный, второй – француз. Охранники по очереди сопровождали шефа на отдыхе. Однажды на Карибах у Березовского случилось такое хорошее настроение, что он купил жене и ребенку француза билеты в бизнес-класс, и те на десять дней прилетели на Тёркс и Кайкос.

23 марта 2013 года Бориса Березовского нашли повешенным у себя дома в Аскоте, в особняке с поэтичным названием «Лебединое озеро». Даша не была на похоронах – Кирилл бы этого не понял. Спустя время она вместе с Сашей Гусовым съездила на кладбище. Там были две могилы – мама Бориса Абрамовича Анна Александровна Гельман пережила сына всего на полгода.

Из-за сына основателя «Якитории» Кирилла Шейхаметова Даша, тогда студентка вечернего отделения факультета социологии МГУ, не полетела работать в Нью-Йорк. Хотя очень хотела. Об их отношениях вообще можно издать отдельную книгу, недостатка страстей в ней не будет. Кирилл и Даша прожили два года до рождения Софи, потом три – врозь, потом неожиданно родилась Аня, и сейчас вот уже почти два года они живут все вместе в Москве. «Абсолютно как в браке, потому что в инстаграме говорят про нас бог знает что, – заводится Коновалова. – У меня отличные отношения с родителями Кирилла, вот прямо сейчас я организовываю большой семейный праздник. Мы часто ездим вместе отдыхать. Нет такого, чтобы кто-то не пришел домой ночевать. Мы не расписаны не потому, что не уверены друг в друге. Есть некоторые обстоятельства. Как только мы их уладим, распишемся и сыграем громкую свадьбу. Хотя поверьте, свадьба – это не то, что меня сейчас заботит».

Нынешний ее роман совсем не похож на предыдущий. Это больше не странная смесь «Унесенных ветром» с «Гордостью и предубеждением» без хеппи-энда, а «Пятьдесят оттенков серого», история исследования границ, ее и его. Где заканчиваешься ты и начинается он. Где уступить, где отстоять территорию. Нетрудно догадаться, что Шейхаметов оказался не столь толерантен, как Березовский. Кириллу не нравились фэшн-съемки, короткие юбки, ее ню в соцсетях (и не то чтобы мы его совсем не понимаем). Он человек тихий, замкнутый. В Даше же энергия бьет ключом. Она рассказывает, как после разрыва с Кириллом ходила к психологу и та ей все объяснила: «Ты по природе экстраверт, девять из десяти. Ты не можешь такой тихой жизнью жить. В какой-то момент ты выйдешь из окна».

В результате этих целительных сеансов Даша поняла: это не она такая неправильная. Просто они с Кириллом разные люди. Еще Коновалова пришла к выводу, что никогда нельзя растворяться в партнере, становиться его отражением, иначе ему самому очень быстро станет скучно. Залог долгих, крепких отношений в том, чтобы оставаться личностью. «Вот так и живем, – говорит Даша. – Многие вещи Кириллу по-прежнему не нравятся. Но он постепенно научился их принимать. Равно как и я принимаю его со всеми его особенностями. У нас сейчас довольно неплохие отношения».

До семнадцати лет Коновалова жила в родном Ярославле. Мама – начальник цеха на лакокрасочном комбинате. Папа – слесарь на заводе. В те времена, когда Березовский основывал «ЛогоВАЗ», папа Даши держал место на рынке, возил, как и тысячи сограждан, тюки из Москвы, но успехов на этом поприще не снискал. В кризис 1998 года Алексей Александрович вернулся на завод. Денег там все так же не было, поэтому свое бюджетное место на экономфаке Ярославского университета Даша выгрызала прилежной учебой. После первого семестра уехала в Москву за модельной славой и летнюю сессию триумфально провалила. Зато привезла в Ярославль портфолио и две тысячи долларов. «В 2006–2007 годах это были очень большие деньги, – рассказывает Коновалова. – Ну а потом родители стали разводиться и меня немножко упустили из виду. Я все боялась, что они меня не отпустят в Москву, но им было не до меня». Так Даша оказалась на работе в Бангкоке, где любят девушек ее типажа (восемнадцать тысяч долларов за три месяца). Затем случились Париж, Милан, знакомство с Борисом.

Расставшись с Кириллом, она уехала с Софи и няней снова работать в Париж. Оттуда – в Нью-Йорк, в модельное агентство, получила гринкарту («По десяти пунктам надо было соответствовать. У меня получилось»). Интересуюсь, какими своими карьерными достижениями она особенно гордится – судя по models.com, они все пришлись на середину теперь уже прошлого десятилетия. «За количеством съемок я не гонюсь, тем более что модели важно быть всегда готовой примчаться, прилететь, а я в первую очередь мама, – комментирует Даша. – У меня нет нужды в деньгах. Важно качество. Вот, например, я сделала две обложки приложений к украинскому Vogue – Beauty и «Гороскоп».

В Нью-Йорке она взяла себе «инглиш-тьютора, стала разбирать грамматику, читать разные артиклс». Попала в тусовку, где вместе с ней весело проводили время Наоми Кэмпбелл и Леонардо ДиКаприо. Научилась одеваться как королевы местного стритстайла Белла и Кайли. Вещи она покупает сама, без стилиста (сегодня она с сумкой-пельменем Bottega Veneta, в черной водолазке, джинсах и коротком пуховике Balenciaga в цветочек). Симон Порт Жакмюс постит ее в своих сторис вместе с Джиджи; Aizel и КМ20 зовут на мероприятия, потому что клиент. Меж тем девушка старой закалки Юля Саркисова комментирует в инстаграме: «Даша, ты сексуальная, зачем надеваешь весь этот модный ужас, тебе же не идет». На что Коновалова беззлобно советует Юле снимать в сторис меньше фаршированной рыбы.

Я спрашиваю, почему она так сильно красит глаза и губы. Как пелось в фильме «Доживем до понедельника», может быть, пора угомониться? Тогда, вероятно, люди перестанут писать в ее инстаграме столько всего разного. «Поспокойнее имидж, понатуральнее? – переспрашивает Даша. – Я об этом все чаще стала задумываться. Наверное, нужно чередовать – показывать свою природную красоту наряду с ярким макияжем. Его, между прочим, больше лайкают. Тысячи девушек хотят быть похожими на меня и носить такой же мейк. К тому же я очень люблю косметику, давно думаю о запуске своей линии».

А вот такого шейминга обнаженного тела, как в России, нигде в мире нет, считает Коновалова. «Эмили Ратайковски, Кендалл Дженнер... У них такой стиль. Белла Хадид приходила на «Амфар» в абсолютно прозрачном платье и стрингах. А комбинезон с голой спиной, который для Беллы делал Александр Вэнг, помните? Это же просто космос. Такой дорогой секс, фэшн-секс. А не какая-то эротика. Когда я вернулась в Москву, удивилась, что у нас общество другое, что у нас так мало красивых светских девушек оголяется. Либо это проститутка, либо люди очень одетые. Как будто тела не позволяют».

Летом она снова уедет в Нью-Йорк, надеется пробыть там полтора-два года, они с Кириллом будут летать туда-сюда. Коновалова снимает квартиру на Сolumbus Сircle, в пяти минутах от Центрального парка. Софи уже записана в секцию по фигурному катанию (в Москве она занимается в «Ангелах Плющенко» и, к примеру, открывала показ Baby Dior в рамках Бала Наташи Водяновой). Обеим Дашиным дочкам пришло подтверждение из хорошей нью-йоркской частной школы: «Шестьдесят человек на место, собеседовали не только их, но и меня, и боже, как я волновалась», – рассказывает мать.

Ей до сих пор кажется, что она не использовала тот самый бонус, который ей однажды посулила сваха из фейсбука и который Даша, в отличие от многих девушек столь же трудной судьбы, получила. А я вот думаю: может, и не нужна ей международная карьера, жесткие рамки продуманной пиар-стратегии. Шестьсот тысяч подписчиков в инстаграме – не жук чихнул, для этих людей она полноценная икона стиля. На этой светлой мысли мы с Дашей уходим с крыши «Ритца», оставив депутатов Госдумы рассматривать теперь только кремлевские звезды.

Спустя две недели мы созваниваемся, чтобы обсудить съемку. «Я, знаете, что хотела еще вам рассказать? – говорит Даша. – Вместе с теми самыми сапфировыми серьгами Борис прислал две картины. Одной была перерисованная фотография, сделанная Сашей Гусовым. Позже Кирилл уничтожил ее в пылу ревности. В день, когда я получила эти подарки, мой водитель почему-то не вышел на работу. И я, не очень трезвая, села за руль подаренного Борисом Bentley Continental с пробегом в один километр и немедленно ее разбила. После чего меня лишили прав. Вот такая у меня была жизнь». А какая еще будет!