ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Март 26, 2015

Из Африки

Князь (иногда в нашей прессе его именуют принцем, что технически одно и то же, но в русской традиции этот титул все же обычно зарезервирован за членами королевских фамилий) Эммануэль родился 5 мая 1970 года в той самой Африке, которой и посвятил свою жизнь, причем в одном из самых ее древних и знаменитых городов, тунисском Карфагене. Когда малышу было всего три месяца, родители переехали в Кению, где молодой князь провел детство. Родители, надо сказать, не из простых. Полный титул отца Эммануэля звучит так: князь де Мерод, маркиз де Вестерлоо, князь де Рюбемпре и князь де Гримберг. Матушка же будущего директора национального парка Ядвига-Мария носит относительно короткий, но весьма громкий (для знатоков европейской генеалогии и истории) титул княгини де Линь
де Латремуйль. Каким ветром столь почтенное семейство занесло в Африку, остается не вполне понятным. Родители Эммануэля – люди непубличные, а сам он не особо распространяется о вещах, не связанных с работой, да и вообще не склонен придавать большого значения своему происхождению. «Я родился в Тунисе, моя жена и дети – кенийцы, но я остаюсь бельгийцем. Вот такая солянка», – говорит он сам.

Бельгийцем в Африке, впрочем, быть не особенно удобно. Трудно поверить, но крошечная европейская страна, ассоциирующаяся ныне разве что
с шоколадом да фруктовым пивом, не так давно была огромной колониальной державой, владевшей гигантскими территориями на Черном континенте и эксплуатировавшей его богатства без всякой пощады. Столетие назад фотографии зверств бельгийских военных в Заире (теперешнем Конго) шокировали всю Европу – подданные короля Леопольда обходились с чернокожими африканцами хуже, чем со скотом. А после объявления в 1960-е независимости бывших колоний последовала гражданская война, в которой бельгийцы исподтишка поддерживали одну из сторон, войска будущего диктатора Мобуту Сесе Секо. Не без участия бельгийских спецслужб был убит и первый премьер-министр Демократической Республики Конго (не путать с просто Республикой Конго – бывшей колонией Франции) Патрис Лумумба, столь любимый советской пропагандой. В общем, подданный бельгийской короны имел не много шансов на популярность в этих краях – тем более в середине 1990-х, когда туда отправился 23-летний доктор антропологии Университетского колледжа Лондона (тема диссертации – «Защита и сохранение приматов в Конго») Эммануэль де Мерод.

Африканская королева

Снова ставшую Конго (с 1971 по 1997 год она именовалась Заиром) страну опять раздирала гражданская война, последовавшая за свержением диктатуры Мобуту. В 1997-м де Мероду пришлось покинуть эти места на полтора года – это был первый и последний раз, когда он позволил политике вмешаться в его планы по сохранению конголезской природы. Местным было очевиднейшим образом не до каких-то обезьян – разве что в кулинарном отношении. Впрочем, конголезская кухня тогда достигла и иных высот – к примеру, в той самой провинции Северное Киву, где расположен Национальный парк Вирунга, действовала экстремистская группа Les Effaceurs («Стиратели»), поставившая перед собой задачу очистить населенную племенами пигмеев территорию для добычи полезных ископаемых.

На несчастных пигмеев попросту охотились, как на дичь, и поедали. В подобных условиях гориллы и шимпанзе явно не были первоочередным объектом сохранения даже для чуткой международной общественности. Но доктор де Мерод не унывал. Он писал статьи, обивал пороги администрации нового президента Конго – Лорана-Дезире Кабилы, а после его убийства в 2001 году – ставшего очередным, четвертым президентом страны, его сына Жозефа. К началу 2000-х обстановка в

Конго относительно стабилизировалась, и на воззвания де Мерода о помощи исчезающим в заповеднике Вирунга животным начали обращать внимание и власти.
А еще доктор де Мерод нашел в Африке свою любовь. В 2003 году он женился на Луизе Лики, тоже в своем роде принцессе – только научного мира. Луиза – дочь знаменитого антрополога и политика Ричарда Лики, племянница светоча современной ботаники Колина Лики и внучка видных ученых Луиса и Мэри Лики. Наконец, и сама она – известный палеонтолог, автор десятков научных трудов. Так аристократия крови породнилась с аристократией духа – с прекрасными результатами в виде двух замечательных дочерей, княжны Сейи и княжны Алексии.

Однако, когда в 2008 году де Мерод получил неожиданное предложение лично возглавить Национальный парк Вирунга, семью он предпочел оставить в спокойной Кении. Он понимал, что ему предстояла нелегкая схватка – настоящая война – с полчищами браконьеров. Но у парка есть и более серьезный противник. Под просторами Вирунги скрываются запасы нефти, которые вот уже много лет пытается разрабатывать британская компания Soco International. Противодействовать напору бизнесменов оказалось труднее, чем браконьерам. Тем более что местные жители явно предпочли бы платящих долларами буровиков, чем ничего не платящих горилл (в Вирунге живут 200 из сохранившихся в дикой природе 790 горных горилл).

Обезьяний царь

Как бы то ни было, 1 августа 2008 года Эммануэль де Мерод принес клятву верности конголезскому флагу и вступил в должность директора Национального парка Вирунга, став первым и единственным иностранцем, наделенным судебной властью в юрисдикции парка. В ходе церемонии вступления в должность он сказал: «Интенсивность конфликта в парке и вокруг него делают мою задачу непростой, но я считаю великой честью для себя работать с такой преданной и отважной командой рейнджеров. Я верю, что мы сможем обеспечить будущее парку и внести позитивный вклад в жизнь людей Северного Киву». Слова про рейнджеров – не пустая формальность. С 1996 года браконьерами и военными с обеих сторон конфликта было убито 140 защитников парка. Тем не менее желающие посвятить себя защите Вирунги не переводятся. С того самого дня де Мерод живет в обычной палатке по соседству с такими же хлипкими жилищами своих рейнджеров и держит данное на церемонии обещание.

Первым же его успехом было посредничество в переговорах между правительством младшего Кабилы и лидером повстанцев-тутси Лораном Нкунду по прозвищу Председатель. Стороны в ходе переговоров особенных успехов не добились, но согласились с предложением де Мерода отказаться от ведения боевых действий в зоне обитания его любимых горилл. Слова про «позитивный вклад» тоже не остались пустой болтовней. В 2013 году де Мерод запустил проект «Альянс Вирунга», призванный принести стабильность на восток Конго путем развития ресурсов парка для привлечения туристов, внедрения прогрессивных методов сельского хозяйства и рыболовства, наконец, электрификации сельских районов региона. И самое главное создать для достижения всех этих целей от 80 до 100 тысяч рабочих мест, которые стали бы для местных жителей альтернативой вступлению в военизи-рованные группировки. В поддержку «Альянса» выступили – и не только словами – такие знаменитости, как Леонардо Ди Каприо (ставший продюсером документального фильма о парке Вирунга), британский принц Уильям и футболист Дэвид Бекхэм. На финансирование проекта уже собрано более $30 млн, и это только начало – план рассчитан на 12 лет.

Но де Мерод все же уютней чувствует себя в палатке, с рейнджерами и бутылкой местного пива, чем на сценах дворцов конгрессов и благотворительных балах. Наверное, именно поэтому он так спешил домой, в свой парк, и в тот день – 15 апреля прошлого года. Он ехал со встречи с прокурором провинции, которому вроде бы представил важные доказательства незаконной деятельности по разведке нефти на территории парка. Soco International после нападения поспешила открес­титься от всяких подозрений, публично осудив инцидент и вообще всякое насилие, но осадок, как говорится, остался.

Четыре пули

...Отстреливаясь от преследователей, директор парка уходил глубже в спасительный лес. Затаившись в кустарнике, он отдышался. Из ран на груди и в животе неумолимо шла кровь. Де Мерод знал, что времени у него немного, но полчаса отлеживался под пологом леса. Он не был уверен, не прячутся ли точно так же в ожидании и нападавшие. Наконец он услышал шум мотора машины и выполз к дороге. Испуганный водитель пронесся мимо окровавленного белого человека на полной скорости, и де Мерод был вынужден вернуться в укрытие. Там его и обнаружили проезжавшие мимо на мотоциклах фермеры. Скинув с багажника тюки, которые они везли на рынок в Гомо, они кое-как приторочили раненого и помчались в город. Единственное, чего хотел в тот момент сам де Мерод, как он вспоминал позднее, – позвонить жене, чтобы она не узнала о покушении из вторых рук и в какой-нибудь неправдоподобно страшной версии. По дороге им, к счастью, повстречался военный грузовик. Солдаты перегрузили директора в кузов, но и на этом злоключения де Мерода не прекратились – у грузовика сперва закончился бензин (к счастью, у князя нашлось двадцать долларов в кармане рубашки, чтобы спешно оплатить канистру), а вскоре он и вовсе заглох. Через четверть часа на дороге появилась еще одна машина с военными, которая наконец и доставила истекавшего кровью Эммануэля в госпиталь. Оттуда он первым делом позвонил жене. Пока врачи оперировали де Мерода, больница была оцеплена солдатами армии ДРК и голубыми касками ООН – на случай, если нападавшие возжелают довершить свое дело. 19 апреля де Мерода перевезли в Найроби, к жене и детям, но уже 22 мая он вернулся в Вирунгу – исполнять свои служебные обязанности, как он обещал в торжественной присяге за четыре года до того. Из его тела врачи извлекли четыре пули от АК – жив он остался лишь чудом.

Нападавших так и не нашли. Версии разнятся, но, кажется, князю Эммануэлю не так уж и важна истина в этом, второстепенном по сравнению с сохранением горилл вопросе. «Я просто служащий, – говорит он, – и буду работать на правительство Конго, пока им это нужно. Как только мне скажут, что в моих услугах не нуждаются, я вернусь к семье. Семья – единственное, что меня волнует, кроме моей работы».

Де Мерод снова регулярно совершает облеты заповедника, лично пилотируя крохотную «Сессну». Объясняет в деревнях, что от заповедника им будет больше толку, чем от нефтяников, и скандалит в кабинетах местных начальников по поводу малейшего нарушения режима национального парка. Он по-прежнему коротает вечера в палатке с рейнджерами и DVD-плеером (единственная, кажется, слабость этого человека – кино).

И по-прежнему ездит по неотложным делам в Гому – теперь, правда, в бронированном джипе и в сопровождении охранника. По поводу чего, как говорят, не перестает ворчать: «Что его охранять, он же не горилла».