На проходящей сейчас в Государственном музее изобразительных искусств им. Пушкина выставке «Семья Кранахов. Между Ренессансом и маньеризмом» нашествие посетителей хоть и меньше, чем на Валентина Серова, но тоже впечатляет.
Николай Островский писал: «В жизни всегда есть место подвигу». Однако вряд ли известный писатель когда-нибудь думал о том, что этот самый подвиг придется совершать не в яростных боях, а на пути к искусству. Сегодня это не удивляет уже никого: страсть к «эстетскому досугу» охватила москвичей! Цифры впечатляют. «Посещаемость российских музеев по итогам 2015 года вырастет не менее чем на 12,5 процента.
Это огромный скачок, это большой успех нашего музейного сообщества», — говорил министр культуры РФ Владимир Мединский на Международном Санкт-Петербургском форуме. И, кажется, был прав.
Нет, нам не нужно мчаться в атаку на врага, как это делал Павел Корчагин — герой книги «Как закалялась сталь» уже упомянутого Николая Островского. У нас другое развлечение и другие смыслы: брать атакой выставочные залы. Мы стояли в очереди на Исаака Левитана, Константина Коровина, Михаила Нестерова. Мы мерили километры, чтобы купить билет в Пушкинский музей на выставку «Караваджо и последователи». Мы, наконец, решали для себя: замерзнуть ли насмерть в очереди на недавнюю выставку Валентина Серова или же взять штурмом, словно большевики Зимний, Третьяковскую галерею.
После, конечно, смеялись сами над собой. Веселились интернет-шуткам. Вот, например: «Дети, рожденные в очереди на Серова, проходят на выставку Серова без очереди». Или: «Полицейские спасли мужчину, которого 14 лет удерживали в очереди на Серова».
Мы знали, что подобный ажиотаж бывает на футбольных матчах. Но чтобы на экспозициях великих живописцев! Что это? Новое явление? Искренняя тяга к прекрасному? Мода?
БЕЗ ЧУДА В ГОЛОВЕ
История с выставкой Валентина Серова всколыхнула всех и стала, безусловно, индикатором, показавшим и то, что тяга к искусству нынче как никогда сильна, и то, что работать по-старому музеям и галереям уже невозможно, и то, что возникшие проблемы нужно решать — причем достаточно оперативно.
— Мы рассчитывали на успех выставки Серова по многим причинам, — говорит заместитель генерального директора по просветительской и издательской деятельности Государственной Третьяковской галереи Марина Эльзессер. — Во-первых, Серов — замечательный художник. Во-вторых, это художник, которого любят сотрудники Третьяковской галереи. И эта любовь не могла не передаться простым людям. В чем причина огромной очереди и «штурма» нашего здания? Я объясняю это в первую очередь тем, что если на ряд очень успешных выставок — например, Константина Коровина и Исаака Левитана — народ шел «постепенно», то к Серову интерес возник с самого первого дня экспозиции. Мы были рады такому интересу, но… Есть определенные ограничения нашего выставочного зала, в который чисто физически не могли попасть все желающие.
Иные называют это чудом. Мол, ну это же надо: на выставку, да такая толпа! Но...
— Никакого чуда не вижу! — утверждает Марина Эльзессер. — Все вполне объяснимо. Серов мало того что был гениальным рисовальщиком, он был еще и очень умным художником! И зрителей привлекает именно это. Что же до очередей…
Когда Большой театр приезжал в Нью-Йорк в 50-х годах, люди за билетами ночами стояли! Так что ажиотаж был всегда. Впрочем, тут, безусловно, важно учесть те проблемы, что возникли именно у Третьяковки: узкие рамки при входе, дополнительный контроль. А наши службы безопасности еще, увы, не научились работать со скоплением людей.
КТО ВИНОВАТ?
Неужели виноваты только сотрудники службы безопасности Третьяковки?
— Нет, конечно, — возражает искусствовед, член президиума Российской академии художеств, член правления Московского союза художников, главный редактор журнала «Третьяковская галерея» Александр Рожин. — Тут факторов много. Например, выставка Валентина Серова готовилась как явление, равного которому не будет, может быть, еще лет сто. И каждый посчитал своим долгом там отметиться: мол, я сходил.
Так что, как мне кажется, еще одна причина — мода. Но она возникла не от глубокого и искреннего интереса к искусству. Эта мода — лишь его зарождение, начало большого культурологического процесса.
Мода, однако, штука рукотворная — и это известно всем. Ни для кого не секрет и то, что мода на посещение выставки Серова была создана искусственно. Например, при помощи долгое время гулявшего по социальным сетям видеоролика, где «ожившая» «Девочка с персиками» зазывала людей в Третьяковскую галерею. Это было, что называется, вирусной рекламой: ссылки на это видео скоро заполонили весь интернет.
— Этот ролик был рассчитан на определенную аудиторию, — протестует Марина Эльзессер, — поэтому огромное количество пенсионеров и людей старшего поколения его просто-напросто не видели. Так что причиной такого ажиотажа он стать совершенно не мог! Тем более что его не показывали по телевизору, а распространяли лишь в социальных сетях в интернете. Тут скорее сработали СМИ, которым мы давали очень много интервью в первые дни выставки.
Впрочем, это, конечно, частности, за которыми стоит явно что-то большее. Так есть ли он, музейный бум?
— Человеком из века в век правит голод, — объясняет художник, галерист, режиссер, руководитель Музея истории телесных наказаний Валерий Переверзев. — Голод кулинарный удовлетворен уже давно. Голод информационный тоже. Пришло время голода эстетического! Люди хотят зрелищ, но зрелищ настоящих, а не поддельных.
И музеи пытаются этот голод удовлетворить и с помощью выставок, и с помощью оформления залов. Со всей ответственностью могу сказать: уровень наших музеев не ниже западных! Они готовы к большим выставкам полностью. Другое дело, что не всегда к ним готовы люди, часто не умеющие себя просто прилично вести.
— Посмотришь телевизор, а там — сплошная напряженность, — согласна с ним директор Государственного Дарвиновского музея Анна Клюкина. — Люди устали. Им нужно отдохнуть, получить приятные эмоции. Вот они и идут в музеи, чтобы найти в жизни какую-то опору, какой-то духовный стержень.
Тут бы впору и порадоваться, но...
— Сейчас в городе Рыбинске проходит прекрасная выставка Константина Коровина, — расставляет точки над «i» культуролог, основатель проекта «Музейный аудит», преподаватель факультета менеджмента социокультурных проектов Московской высшей школы социальных и экономических наук Иван Гринько. — Это художник времени Серова, круга Серова. Стоят ли на него очереди? Нет! Там пустые залы, хотя от Москвы Рыбинск не так уж и далеко. А сколько людей ходит в самой Москве в музеи? По данным Департамента культуры, 13 процентов населения, то есть в переводе в абсолютные числа — 2,5 миллиона человек. На Серова пришло 400 тысяч, то есть 30 процентов от целевой аудитории. У ролика — всего 250 тысяч просмотров в Москве. Но и к этому не подготовились.
ДЕЛАЯ ВЫВОДЫ
Что предпринять во всей этой ситуации? В первую очередь, кажется, стоит задуматься о том, есть ли на сегодня в Москве хоть один выставочный зал, готовый к массовому наплыву посетителей? И еще: что в ситуации повышенного интереса к разнообразным экспозициям делать музейщикам? — У нас впереди несколько больших выставок, — говорит Марина Эльзессер. — Поэтому мы уже обсуждаем вопрос о введении в Третьяковской галерее новшества — билетов с четко прописанными сеансами. Скорее всего, двухчасовыми. Впрочем, есть опасность того, что люди начнут говорить о том, что это нарушение их прав: мол, за свои деньги они хотят провести перед любимой картиной столько времени, сколько им нужно, а не сколько позволяет сеанс.
Впрочем, у некоторых из ее коллег есть идея куда более радикальная: отказаться от билетов вообще, то есть сделать посещение музеев, выставок и галерей бесплатным.
— Бесплатные посещения создают еще больше проблем, — не согласна с ними Анна Клюкина. — С ними отрегулировать людской поток еще сложнее.
— Я вообще ненавижу слово «бесплатно»: нельзя раздавать то, что должно продаваться, — утверждает Валерий Переверзев. — За искусство нужно платить хотя бы потому, что музейные бюджеты в России и, например, в Англии несопоставимы. Там малюсенькие галереи получают иногда в месяц столько, сколько наши большие музеи в год.
В общем, сплошное несогласие… Так можно ли как-то разрешить эту ситуацию и кто должен это сделать? Вывод на самом деле очевиден. При сложившейся ситуации можно, конечно, ограничиться ликованием: мол, ура-ура, вот какой у нас культурный народ стал! Но куда, кажется, правильнее всем, кто занят организацией московских выставок, подумать о том, как изменить подход к работе. Ведь любовь, в том числе и к искусству, должна быть взаимной.
ЛЮБИТЕЛИ ТЕАТРОВ СТАЛИ СЧИТАТЬ ДЕНЬГИ
Наряду с МХТ им. Чехова и «Современником», лидером среди коммерчески успешных театров является Театр им. Вахтангова. О том, чем можно привлечь зрителя, «ВМ» поговорила с его директором Кириллом Кроком.
- Кирилл Игоревич, есть нынче театральный бум в столице или нет?
- Мне кажется, что в разговоре о нынешнем буме есть доля лукавства. Театр Вахтангова был востребован у публики всегда, и последние годы не стали исключением. Это не хвастовство, а констатация фактов: у нас прекрасная посещаемость и прекрасные сборы от продажи билетов и в Москве, и на гастролях. Но…
- Но есть подвох?
- Есть вот какая ситуация: с началом резкого роста курса доллара, последствием которого стало обесценивание зарплат, в театрах Москвы, если говорить о них в целом, наметился некоторый спад посещаемости. У нас это по сравнению с прошлым годом где-то три-четыре процента, но у кого-то эта цифра доходит до 15–30 процентов.
- В чем же ваш фокус, позволяющий свести потери к минимуму? Поделитесь секретом успешности, если это не коммерческая тайна!
- Все просто. Возможно, это прозвучит банально, но на первом месте для зрителей всегда было качество постановок. Это самое главное!
- Никто и не сомневается. Но должны же быть, наверное, и другие составляющие успеха?
- Безусловно. Во-первых, это такое понятие, как «бренд».Во-вторых, многое зависит от степени известности театра.От того, что говорит сарафанное радио. И конечно, от названия постановки и имени режиссера. Но это — все, поверьте мне.
- А как же менеджмент, раскрутка?
- Театры — не музеи. Их нельзя сравнивать! Возьмем, к примеру, ту же выставку Валентина Серова, прошедшую в Третьяковской галерее. Теперь такую коллекцию работ этого художника люди смогут посмотреть дай бог лет через десять, а то и двадцать. Это разовая акция. Отсюда и менеджмент, и раскрутка, и бешеный ажиотаж. А театр — это ежедневная работа. На протяжении сезона у нас каждый день идут одни и те же репертуарные спектакли. В месяц мы играем до шестидесяти постановок! Тут не до раскруток, поверьте мне.
- Другими словами…
- Другими словами, я вижу вот что: на фоне того, что денег у людей стало меньше, они стали очень серьезно думать о том, в какой театр и на какой спектакль купить билеты.
В Театр имени Вахтангова зрители билеты покупают!
КОНЕЧНО, ОТДЫХАТЬ ЛУЧШЕ ХОРОМ
Московская филармония удивила всех: в первый день продаж она реализовала годовые абонементы почти на 100 миллионов рублей. Неужели горожане воспылали страстной любовью и к серьезной музыке? Кажется, что да. Вот и в Министерстве культуры сказали знаковое: «Культурные люди из очереди на Серова переместились в кассы филармонии».
— Сильный интерес к классической музыке возник всего несколько лет назад, — рассказала «ВМ» помощник директора Московской государственной академической филармонии Наталья Уварова.
— И возник он не на пустом месте. Дело в том, что мы стараемся очень грамотно выстраивать нашу программу и подбирать исполнителей. В итоге же получаются интересные абонементы.
Это же закономерно: мы из года в год выдаем качественный продукт, на который людям не жалко тратить деньги. Они нам верят, а это невероятно важно, учитывая, что филармония продает абонементы не на ближайшие числа, а на год вперед. Например, те абонементы, которые можно приобрести сейчас, действуют по июнь 2017 года! При этом цены по сравнению с прошлым сезоном у нас практически не поднялись.
Вложение получается выгодным, учитывая, что, какими будут цены на билет даже через пару месяцев, предсказать сложно. Однако важно и другое: одновременно с ростом популярности серьезной музыки вообще, уже достаточно легко выделить главные предпочтения москвичей в этой области.
— Очень активно в последнее время к нам стали ходить на русскую классику, — говорит Уварова. — Большая популярность у оперных абонементов. Проснулся интерес к хоровому пению.
И еще: очень хорошо стали раскупаться детские абонементы. Родители водят детей на концерты классической музыки, что не может не радовать! Так что в этом году мы даже начали приглашать ребят двух-трехлетнего возраста, подбирая для них специальные программы и находя для них подготовленных для такой аудитории ведущих и исполнителей. У нас есть программа «Большая музыка для маленьких», «Забавный профессор», «Хочу танцевать», есть симфонические концерты для детей и юношества.
Кстати, по сообщению пресс-службы филармонии, продажа абонементов будет закрыта в сентябре 2016 года, когда начнется новый сезон.
ЦИФРА
8,2 миллиона человек посетили в этом году московские музеи. По мнению экспертов, этому способствовали акции «Вечер в музее», «Ночь в музее», «Ночь искусств» и многие другие.
0
10.00
