Известно, что при слове «реформа» россиян давно уже бросает в дрожь: кого от страха, кого от злости. Но это не тот случай. О большинстве так называемых институтов развития обыватель ничего не знает, и даже названия ему мало что говорят. Разве что корпорация «Роснано» знаменита громкими скандалами, связанными, впрочем, не с профильной деятельностью, а с именем ее главы — Анатолия Чубайса. Но этот персонаж, похоже, уже тоже перестал интересовать широкую общественность. Все знают: что бы он ни делал, увидеть и пощупать это практически невозможно, но все непременно идет на пользу России...
За последние годы самым памятным «явлением народу» Чубайса было его выступление на предновогоднем корпоративе, где под восторженный рев коллег из «Роснано» он провозгласил: денег у нас ну очень много! Тогда это действительно вызвало множество самых живых откликов. А что еще вспомнить? Планшет, обещанный каждому российскому школьнику, но пропавший по дороге? Чемодан-мопед-телефон? И это чудо на рынке не обнаружено. Как и отечественный смартфон, грозивший вытеснить чужеродные айфоны...
Фонд «Сколково» больше известен в контексте, скажем так, нецелевого использования средств: гонорары за непрочитанные лекции, то да се... И мало кто знает, что им теперь руководит бывший вице-премьер Аркадий Дворкович. А результаты... Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Если, конечно, оно вообще делается.
Или взять, к примеру, другую интересную структуру — Российский экспортный центр, который в свое время возглавлял сын бывшего премьера Михаила Фрадкова Петр. В 2016 году РЭЦ «поддержал» экспорт на 8,9 млрд, а в 2019-м — уже на 19,5 млрд долларов. Чем не развитие?
Тут надо понимать, что многочисленные структуры, призванные разгонять бег российской «птицы-тройки», — это немалые бюджетные средства и госзакупки. А еще штаты сотрудников, красивые кабинеты, инновационные средства передвижения типа мерседеса и боинга и прочие бюрократические аксессуары и радости. Вряд ли кто-то возьмется точно подсчитать соотношение затрат и пользы. Да в этом, похоже, и нет надобности. Разве можно в рублях и в километрах оценить инновационное развитие страны?
Например, та же корпорация «Роснано», получив из бюджета 140 млрд рублей в начале своей деятельности и еще десятки миллиардов впоследствии, управляет историческим портфелем из 98 проектов прямых инвестиций в шести основных технологических кластерах и девяти специализированных фондах. А во что это выливается? Спросите что полегче...
Согласно плану правительства, «Роснано», корпорация МСП, Российский экспортный центр, ЭКСАР и четыре фонда, среди которых фонд «Сколково», уйдут под контроль ВЭБ.РФ. А Российская венчурная компания будет передана в управление Российского фонда прямых инвестиций. В результате этой реформы то же «Сколково» перейдет от одного бывшего вице-премьера к другому бывшему — Игорю Шувалову. Но, несомненно, Аркадию Дворковичу тоже местечко найдется. Не бросать же его и остальных из институтов развития на обочине широкой дороги, по которой устремилась страна?
Можно было бы столь же подробно проанализировать другие элементы сложнейшей пертурбации. Но в стране, где есть масса институтов развития, но нет самого развития, это мало что в принципе меняет. Потому ограничимся сухими цифрами: в результате нынешней реформы восемь институтов развития из 40 будут ликвидированы. Часть их функций будет перераспределена между ВЭБ.РФ и федеральными органами исполнительной власти.
Стратегически важные, такие как «Росатом», «Роскосмос», «Ростех», Росавтодор, Россельхозбанк, АСВ и другие, сохранятся. Пока их было 40, они больше являли собой «сущности в себе». Посмотрим, как простое арифметическое действие — вычитание отразится на жизни не только сотрудников этих структур, но и страны и ее граждан.
А между тем решение правительства о реформе институтов развития совпало с появлением в сети шуточного ролика выпускника ВГИКа, который попытался художественными средствами проанализировать ситуацию с инновациями и технологическим развитием страны. Пользователи такое кино оценили: за несколько дней его посмотрели миллионы. А «эксперты» предположили, что ролик как-то связан с «Роскосмосом» — одной из немногих российских конкурентоспособных структур, доставшихся по наследству от советских предков. Где еще, несмотря ни на что и вопреки всему, сохраняется достаточно высокий технологический уровень. Дело в том, что появляющаяся в первых кадрах киберкорова несет на боку QR-код, приводящий прямиком к официальному «Твиттеру» «Роскосмоса». В целом же «рязанская кибердеревня» больше походит на пародию на те самые институты развития.
Фермер Николай по-английски агитирует амбициозных, умеющих работать в коллективе молодых специалистов со всего света приезжать на заработки в его виртуальное село, которое хоть и фантастическое, но срисовано с нашей продвинутой российской действительности. «Это вранье, что наша страна технически отсталая», — убеждает Коля. И впрямь: кибердеревня населена кибердоярками-андроидами, ухаживающими за киберкоровами производства «Ижевск дайнэмикс корпорейшн». В небе парят сотни коптеров, обученных пасти скотину, доставлять товары из сельпо и свозить урожай на склады. Новейшая высокотехнологичная уличная утилизационная система не требует выгребной ямы — в инновационном селе продукты обмена улетучиваются прямиком в космическую дыру. В деревне нет дорог, но они и не нужны: Коля пользуется «буханкой» на гравитационной тяге. Посылки, хоть и с опозданием на два года, доставляет суперинновационный киберпоезд «Почты России», парящий над землей на неведомой тяге.
Правда, и в кибердеревне бывают сбои: плохое интернет-соединение, разряжаются батарейки, GPS не грузится... А в конце ролика выясняется, что вся эта «рязанщина» — пилотный проект колонизации Марса и находится она вовсе не в Рязанской области. В общем, не совсем научная фантастика...
Зато другой ньюсмейкер последнего времени, студент Омского института водного транспорта Алексей Дудоладов из деревни Станкевичи, — вполне реальный персонаж. Продукт, так сказать, нашего развития. Чтобы уловить слабые сигналы Всемирной паутины, «Леха из деревни» (так окрестили его пользователи Сети) вынужден уходить на несколько километров от околицы и взбираться на самую высокую березу. Оттуда он и пожаловался на плохую связь губернатору Омской области. Туда же ему прислал ответ сам министр цифрового развития РФ Максут Шадаев, сообщивший, что «попробует оперативно решить проблему с интернетом» в далекой деревне. А глава региона пообещал установить в соседней деревне на телевизионной вышке усилитель, а в Станкевичах — передатчик и обеспечить стабильный интернет.
Вот ведь могут же, когда захотят! Но только как быть с остальными деревнями — и в Омской губернии, и с тысячами других по всей России? Можно было бы, например, использовать опыт Китая. Там связь, интернет и другие современные технологии давно стали реальными двигателями сельского прогресса. Доступом в Сеть обеспечены 100% бедных китайских деревень. С конца 2015-го в КНР реализовано пять специальных проектов, в ходе которых было построено 36 тысяч базовых станций 4G. Десятки тысяч самых бедных и захолустных поселений получили оптоволоконную связь. А всего в 2019-м в Китае насчитывалось 5,44 млн базовых станций 4G.
По состоянию на сентябрь текущего года Китай построил уже более 480 тысяч базовых станций 5G. Причем в сельских районах средняя скорость загрузки превышает 70 Мбит/с, что почти не уступает средней скорости интернета в китайских городах. Доступ в интернет привел к взрывному росту спроса на образовательные услуги, услуги телемедицины, интернет-торговлю. Посредством интернета китайские деревни рекламируют и продают свою продукцию, находят поставщиков и покупают сельхозоборудование. Причем всем этим занимаются не институты развития, а власти, компартия Китая, совместно с отечественными гигантами кибериндустрии. В результате объем цифровой экономики Китая в 2019 году достиг 35,8 трлн юаней (5,45 трлн долларов), что составило 36,2% ВВП страны...
Вот это развитие. И по деревьям, заметьте, не надо лазать.
0
17.60
