ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Авг. 12, 2021

Новость о восьмилетней москвичке Алисе Тепляковой, показавшей рекордные знания школьной программы и успешно сдавшей ЕГЭ, вызвала множество споров. Одни восхищаются необыкновенной одаренностью ребенка и методами воспитания ее родителей, другие, наоборот, подвергают сомнению подобную практику, критикуя и то и другое. В редакцию пришел отклик на материал «Самая юная выпускница», опубликованный в еженедельнике «Вечерки» № 28 от 22–29 июля.

«Знаете ли вы, что за последние годы благодаря повсеместному внедрению ЕГЭ уровень подготовки абитуриентов катастрофически упал? — пишет в нем наш читатель, доцент, кандидат химических наук Игорь Столяров. — Появился даже термин «поколение ЕГЭ». В смысле «необучаемые». Это касается и МГУ. Кому могло прийти в больную голову хвастать успешной сдачей ЕГЭ восьмилетним ребенком? Ведь это свидетельство того, что тесты ЕГЭ не являются экзаменами и проверяют лишь память и комбинаторные способности! Это совсем не доказательство особой одаренности Алисы, а следствие непомерных амбиций ее родителей!

Согласие факультета психологии принять юное дарование для обучения в МГУ — это позор для университета: как они намерены учить Алису? И чему? Мотивация ребенка совсем не та, что у выпускников школы при всех недостатках последней! С кем она будет играть? Со студентами или с профессорами, впавшими в детство? Ребенку свойственно играть и учиться через игру, а учеба в вузе совсем на игру не похожа. Детское сознание не рассчитано на высокие учебные нагрузки. Ребенок учится, пока ему это интересно! Кроме того, само домашнее обучение тормозит социализацию и взросление ребенка. «Домашние» дети слабо представляют себе окружающий мир и по мере взросления, как правило, из «лидеров» переходят в «аутсайдеры». Поэтому малолетних вундеркиндов много, а состоявшихся гениев крайне мало. Поверьте мне, эти несостоявшиеся гении — печальное зрелище».

За 12 лет введения ЕГЭ однозначного отношения к нему так и не сформировалось. В аргументах «за» и «против» разобраться по-прежнему сложно. Обеспечивает всем равные шансы на поступление сразу в несколько престижных вузов — плюс. Психологическая нагрузка, система тестов, предполагающая в большей степени зубрежку, чем проявление творческой мысли, — минус. А теперь и успех маленькой Алисы добавил сомнений: то ли глубина проверки знаний оставляет желать лучшего, то ли найдена «лазейка» обойти систему.

— На мой взгляд, куда серьезнее во всей этой истории встает совсем другой вопрос, — говорит кандидат педагогических наук Елена Савкина. — А нужно ли ребенку столь юного возраста вообще осваивать школьную программу, рассчитанную в том числе и с учетом взросле ния детей. Причем не только с точки зрения умственного, но и эмоционального, психического развития.

Чтобы понять суть «Евгения Онегина», душа созреть должна. «И жить торопится, и чувствовать спешит», — не случайно именно эти строки из стихотворения Петра Вяземского вынесены Пушкиным в эпиграф к роману, в котором есть и такие слова: «Блажен, кто смолоду был молод,/ Блажен, кто вовремя созрел». Испытание чувствами школьники преодолевают в пубертатный период. И никакой зубрежкой это не ускоришь. Прочитать быстро, много и даже что-то запомнить — совсем не значит осознать, прочувствовать и заставить задуматься. На это нужно время. А его, по мнению социолога Алексея Егорова, у современных школьников слишком мало, чтобы растягивать получение образования на долгие годы.

— Сейчас буквально все происходит на огромных скоростях, — говорит он. — Не успеешь оглянуться, а профессия, которую ты выбрал, уже утратила актуальность. Многопредметность и многозадачность современного мира волейневолей заставляют молодое поколение рваться вперед, чтобы не отстать от достижений научной мысли. И инновации ему в этом помогают. Но нравственному воспитанию за техническим процессом никак не угнаться. Что с этим делать, общество наше пока не решило.

В прошлом году 12 тысяч российских школьников сдали экзамены и получили аттестат о среднем образовании экстерном, перепрыгнув через несколько лет обучения в школе. Причем с каждым годом число сторонников экстерната растет. И снова вопрос: кого в этих данных больше — одаренных, бегущих в ногу со временем детей или амбициозных родителей?

К слову, каких детей считать одаренными, а каких — нет, тоже ведь вопрос интересный. По данным Всероссийского центра общественного мнения, 41 процент граждан утверждают, что одаренные — это дети, с рождения имеющие данные природой таланты, а 38 процентов убеждены, что сверхспособности ребенка — результат целенаправленной и усиленной работы по их развитию родителей и педагогов.

— Государство поддерживает уже выявленные юные таланты, — говорит педагог-психолог Ольга Красновская. — Но талантам нужно помогать раскрыться. Абсолютно убеждена, что в каждом ребенке он есть. Однако сверхспособность по всем фронтам — это уже гениальность, таких детей — единицы, примерно один на миллион.

По статистике, из 100 процентов одаренных детей лишь 8 процентам удается достичь выдающихся успехов в будущем. Почему? Еще одна загадка, на которую нет однозначного ответа.

— Развивать талант или форсировать получение образования — разные вещи, — уточняет психолог Людмила Федотова. — Подавляющее большинство тех, кто по своей воле или по желанию родителей выбирает «короткую дистанцию», отправляясь в экстернат, объясняют это просто: чтобы время не терять. Если родители четко регламентируют распорядок дня, такой индивидуальный подход может помочь ребенку сформировать правильную мотивацию к учебе, у него появится здоровый интерес к знаниям. Таким детям учиться со сверстниками попросту скучно: обогнав их в освоении учебной программы, им нужно двигаться дальше.

Все бы хорошо, но, как показывают международные исследования « детской одаренности», родители из разных стран мира наступают на одни и те же грабли: желая добиться от чада сверхрезультатов, они часто забывают, что их «юный гений» — прежде всего ребенок.

…Лет десять назад страну потрясла гибель вундеркинда Сергея Резниченко, участника телеигры «Самый умный». Мальчик очень быстро освоил несколько иностранных языков, писал чудесные стихи, блестяще разбирался в точных науках. В 18 лет, когда его спросили, что он больше всего ждет от будущего, Сергей ответил: «Свободы». А через некоторое время покончил с собой, оставив записку: « Я бог».

Одна из главных обязанностей родителей заключается в охране физического и психического здоровья ребенка. И даже если признать, что одаренные дети, чуть ли не в младенчестве щелкающие как семечки сложные алгоритмы, — будущее цивилизации, не стоит забывать и об этом.

— По сути суперодаренность ребенка — это определенное отклонение от нормы, потому что взрослый интеллект, помещенный в детское тело, — огромная нагрузка на незрелую психику, — комментирует клинический психолог Екатерина Урюпина. — Одаренность вкупе с отсутствием эмоционального и социального опыта, навыков общения, общей личностной незрелости может привести к тому, что, повзрослев, такая личность исчерпает свои силы. Как правило, у детей, которые в 8–10 лет оканчивают школу, завышена самооценка. Они живут в постоянной потребности доказывать себе и миру свои способности. А это может привести к неврозам.

Любому человеку для полноценного развития необходимо пройти разные этапы: детство, юношество, взросление.

Версия, что нынешнее младшее поколение — уже суперлюди, стоящие на пороге следующей ступени эволюции, сегодня всячески подогревает родительские амбиции на всевозможных псевдонаучных сайтах всемирной сети. «Мозг современного человека, родившегося с планшетом в руках, уже приспособился работать как компьютер, — читаю на одном из них. — Мы учимся все быстрее вычленять из огромного потока информации необходимые сведения, обрабатывать их и выдавать результат».

— Какая ерунда! — говорит нейробиолог Сергей Зубарев. — Человеческий мозг — не только биологическая, но и социальная структура: многие особенности нашей психики, восприятие событий, анализ и усвоение знаний напрямую связаны с воспитанием и культурой. Один из важных факторов, помогающих мозгу отличить важную информацию от излишней, — это наши эмоциональные реакции. А мозгу, чтобы их выдавать, необходим опыт, в зависимости от которого в одинаковой ситуации один рассмеется, другой заплачет, третий останется равнодушным.

Тягу к знаниям нужно поощрять, кто же спорит. Но стоит ли бежать впереди паровоза, бросая пусть и очень мотивированного к знаниям, но еще ребенка во взрослую жизнь?

— Ситуация, когда ребенок в 8–9 лет поступает в вуз, конечно, экстраординарная, — говорит кандидат психологических наук, доцент Высшей школы экономики Павел Сергоманов. — Феномены форсированного развития давно известны, и, как правило, они связаны с серьезными сложностями в социализации вундеркинда. Если растение пересадить из одной почвы в другую, существенно изменив среду жизни, с ним наверняка что-то случится. И если переместить ребенка из детской среды во взрослую, это вызовет нарушение процессов возрастной идентификации. Ребенку будет сложно налаживать контакт с окружающими его людьми. Проявивший экстраординарные способности ребенок с раннего возраста способен систематически осваивать определенные науки, не привязанные к возрасту. Например, мы знаем о юных математиках, шахматистах, художниках. Но говорить о полноценном развитии 8–10-летнего ребенка как взрослого студента нельзя, поскольку тут речь идет не только об освоении учебного материала, но и о развитии эмоционального интеллекта, половозрастного созревания и идентичности, личностной зрелости и массы всего, что никакая учеба заменить не сможет. Обучение в университете — это общение, «врастание» в определенные сообщества, зрелость и, конечно, социализация.

Будет ли ребенок полноценно принят в студенческое сообщество — вопрос, поскольку трудно представить, что умное чадо после лекции по матанализу или зарубежной литературе отправится с подружками-сверстницами кататься на качелях или смотреть мультики.

— Ой, вряд ли, — сомневается школьный психолог Татьяна Бирюкова. — Даже в школе двоечники редко дружат с отличниками, поскольку у них разные интересы. Скорее всего, юное дарование попытается наладить контакт с однокурсниками: многим детям интересно общаться со взрослыми. Но затем станет сложно находить темы для разговоров. Могут возникнуть конфликты с родителями: например, почему им нельзя сходить на вечеринку.

По мнению доктора педагогических наук Оксаны Туркиной, проблема еще и в том, что успешные дети, лишенные простых радостей, не умеют строить взаимоотношения, учитывать интересы тех, кто рядом.

— Сверхуспехи ребенка — это работа на результат всех членов семьи, — говорит она. — Значит, создавались условия, был определенный родительский контроль. Жить по-своему, набивать шишки, дружить, ссориться и мириться такие дети, как правило, не умеют. Они часто ущербны в умении радоваться, огорчаться, сопереживать и помогать другим — им некогда было учиться проявлению чувств. Кроме того, умственных ресурсов на то, чтобы и в вузе держать планку «одаренности», может не хватить. И вот тогда наступает отчаяние. Не лучшая эмоция для знакомства с человеческими чувствами. Известный педагог и детский писатель Василий Сухомлинский говорил: « Детское время — это прежде всего воспитание сердца». И был абсолютно прав.