ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Ноя. 1, 2017

— Для зрителей стало большим сюрпризом появление в «Физруке» Виктора Сухорукова…

— Виктор Сухоруков замечательный! Во-первых, он отлично травит байки, его притихнув слушают. Просто сидят открыв рот. Человек с огромным опытом, со множеством интересных мыслей, тактичный, воспитанный. Всегда знает, когда нужно поддержать, а когда лучше не приставать. Помню, мы с ним сидели в вагончике, разговаривали, и Сухоруков очень верную вещь сформулировал. Что надо аккуратнее делиться своими идеями. Он сказал, что твой опыт, все, что ты за жизнь набрал, — это твои дрова, твое топливо, на котором ты, как творческий человек, едешь. И чем меньше ты будешь распыляться, рассказывать обо всем этом, тем в тебе останется больше силы и творческой энергии.

В общем, знакомство с Сухоруковым

было классным.

— Вам довелось в свое время пора-

ботать и с Федором Бондарчуком…

— Вы, наверное, имеете в виду

фильм «Призрак», я там появляюсь в

первой сцене, играю французскую жур-

налистку. С Федором Бондарчуком я

обмолвилась только несколькими фра-

зами, самыми общими. Моя роль была

слишком маленькая для настоящего

знакомства…

— Софья, а ваш муж ведь тоже

актер?

— Да, актер. Мы с Русланом Брато-

вым поженились в прошлом году. А зна-

комы уже давно: сначала были однокурс-

никами, потом вместе попали в ТЮЗ, а

оттуда тоже вместе перешли в МХТ.

— А почему кольцо не носите?

— Да просто мне с ним часто неу-

добно. На съемках или перед спекта-

клем пришлось бы его снимать — так

вещи легко теряются. Если честно, все,

что меньше кредитной карточки, у

меня ненадолго задерживается и само

собой исчезает. Ну а главное, я не сов-

сем понимаю смысл некоторых тради-

ций, ритуалов, суеверий.

— А это не сложно — работать

вместе с мужем? Вы не устаете друг

от друга?

— Нет, мне кажется, мы не можем

устать друг от друга. Мы хорошо друг

друга понимаем, ничего не приходится

долго объяснять. При этом мы не плани-

ровали, что всю жизнь будем работать в

одном и том же месте. Так получалось,

потому что мы постоянно были творче-

скими партнерами. Но как раз сейчас

у Руслана появилась отдельная область

творчества. Недавно он впервые попро-

бовал себя в режиссуре, снял короткоме-

тражку «Лалай-Балалай» и получил глав-

ный приз на «Кинотавре» в программе

короткого метра. Я им очень горжусь.

— Вот станет ваш муж режиссе-

ром и будет вас снимать...

— Посмотрим. Если понадоблюсь,

я ему обязательно помогу. Я уже одна-

жды побывала у Руслана в кадре, когда

он снимал одно небольшое задание, и

мне очень понравилось с ним работать.

Но есть разные типы режиссеров: одни

постоянно снимают своих жен, другие

работу и личную жизнь не смешивают.

Оба варианта понятны…

— А как вас приняли в МХТ? Это

ведь очень непростой театр…

— Я попала туда с помощью мо-

его однокурсника Александра Молоч-

никова, который в МХТ ставил спек-

такль «19.14» и позвал нас с Русланом.

В МХТ прекрасно всех принимают, в

театре очень большая труппа, очень

большой приток и отток людей, по-

тому что три сцены, очень много ре-

жиссеров, постоянно ставятся новые

спектакли. Если ты готов отдавать теа-

тру все свое время, силы и талант, то в

МХТ у тебя будет работа. Внезапно для

себя мне пришлось запеть — в мюзи-

кле «Гордость и предубеждение». Жанр

непростой для человека, который ни-

когда не пел профессионально. Как

оказалось, я могу. Хотя сама от себя

этого не ожидала. Но меня долго «рас-

певали». Потом послушали, какую са-

мую высокую ноту я могу взять, и го-

ворят: «Лирическое сопрано, отлично».

А недавно в МХТ мы выпустили спек-

такль Константина Богомолова «Мужья

и жены» по сценарию Вуди Аллена.

Это теперь моя любимая постановка.

Работать с Константином Юрьевичем

было очень интересно. После ГИТИСа,

наверное, это мой первый настоящий

учитель.

— Софья, а как возникла идея по-

ступать в ГИТИС? Вы ведь не из те-

атральной семьи…

— Мои родители врачи. Мы жили

в Томске, а когда я училась в вось-

мом классе, переехали в Москву. После

окончания школы я до последнего

не могла решить, куда пойду посту-

пать. Ясно было только одно: в гума-

нитарный вуз. В школе я была хоро-

шисткой с проблемами в точных на-

уках. Это у меня с раннего детства.

Мама рассказывает, как мой брат (он

старше меня на шесть лет) учил меня,

совсем маленькую, математике. Он го-

ворил: «Вот сидят три вороны, одна

улетела, сколько осталось?» Я отве-

чала: «Тлидцать тли!» — и он просто

бился головой: «Почему 33?!» Мне ка-

жется несправедливым, что человек

в 16 лет должен решить, кем он будет

всю жизнь. Я ходила на день открытых

дверей в МГУ, в РГГУ… Подумывала о

журналистике. И при этом работала —

официанткой в пиццерии. Я прора-

ботала там месяца четыре, наверное.

И теперь я знаю: официант — это са-

мая бешеная работа на свете. Как же

у меня болели ноги! Ты носишься без

конца, потому что одни заказывают

пиццу на тонком тесте, другие на тол-

стом, этим нужен счет, тем пора не-

сти напитки. Вот пришел человек, ты у

него взял заказ, и через две минуты на-

питки должны быть у него на столе. А

этих столов у тебя еще куча — десять

или больше, целый зал может быть

на тебе. Но в этом, конечно, тоже есть

своя романтика. Во всяком случае, те-

перь я никогда не смогу раздражаться

на официанта, который куда-то пропал.

Полезно поработать в сфере обслужива-

ния. К тому же я заработала свои пер-

вые деньги и поехала в Венецию. Ну а

идея поступать в театральный институт

возникла очень спонтанно, в послед-

ний момент — уже вовсю шли прослу-

шивания. Сейчас, вспоминая те собы-

тия, я даже не могу точно сказать, что

именно меня на такую мысль натолк-

нуло. Конечно, в детстве я все время

кого-то пародировала, изображала. Еще

я танцами занималась с шести лет, так

что в принципе мне сцена была близка

и приятна. Но про кино и театр до са-

мого момента поступления не думала.

И вдруг решила пойти на такой экс-

перимент. Буквально за неделю я вы-

брала и выучила басню, стихи, прозу.

И пошла сначала в «Щепку», потом во

ВГИК и в «Щуку». Режиссерский фа-

культет ГИТИСа сначала даже не рас-

сматривала, это же такое место — для

избранных, туда невозможно посту-

пить. Но мне сказали, что курс наби-

рает Хейфец и я ему подойду. С самим

Леонидом Ефимовичем я познакоми-

лась уже на втором туре.

— То есть вы заранее знали, что

попадете к нему на курс?

— Так бывает. Ведь мастера, наби-

рая курс, знают, что ты поступаешь

одновременно в несколько мест. И

если кто-то из них хочет, чтобы ты у

него училась, он дает тебе это понять,

чтобы ты в другое место не завернула.

Человек пять было, которым намек-

нули, в том числе и мне. Хотя все равно

до конца я не верила, с тревогой ждала

списка поступивших. И вот я оказалась

на режиссерском факультете ГИТИСа.

Это были четыре года, когда тебе как

будто не нужен сон, не нужна еда. Во

всяком случае, я не помню, чтобы я

тратила на это время. Нам в институте

бесплатно давали кашу с утра, и это

было главным приемом пищи за весь

день. Я постоянно находилась в инсти-

туте. Нас начинали выгонять оттуда ча-

сов в одиннадцать вечера, но мы пря-

тались и оставались. И репетировали

этюды, спектакли. Ни у кого не было

денег, но это казалось не важным. Ты

одеваешься в костюмерке, питаешься

кашей… Мечта, а не жизнь!

— А сейчас у вас есть какая-нибудь

актерская мечта? Сыграть какую-

то роль или сняться у какого-то ре-

жиссера?

— В прошлом году я проходила

пробы у Андрея Звягинцева на роль вто-

рого плана в фильме «Нелюбовь». Как

вы понимаете, я их не прошла. Но мне

важно было познакомиться с Андреем

Петровичем. Думала про себя: «Сейчас

будет ответственный момент в твоей

жизни, Сонь, соберись, пожалуйста,

сильно не нервничай, сильно не пережи-

вай, ничего особо судьбоносного не ре-

шается, все будет хорошо». Что именно

это будет за фильм, никто не знал. Нам

не давали читать сценарий, только при-

слали отдельные сцены. Пробы продли-

лись полтора часа вместо получаса. Я

вышла оттуда окрыленная, была счаст-

лива, что просто побывала на месте со-

здания чего-то важного. Подумала: если

так интересно на пробах, то что же тво-

рится на площадке? Звягинцев очень

внимателен к актерам. После проб у

него, как и после просмотра его филь-

мов, наступает какое-то отрезвление. То

есть все встает на свои места, иначе вос-

принимаются какие-то ценности. И по-

сле нашей полуторачасовой встречи я

по-другому посмотрела на себя, на свою

работу и на то, чем я хочу заниматься и

какой во всем этом смысл.

— Может быть, это и здорово —

сниматься в «фестивальном» кино.

Но на улице вас узнают благодаря

«Физруку»…

— Начали узнавать еще раньше —

после фильма «Гуляй, Вася!». Можно

сказать, это та работа, которая меня

вырастила, мой первый полноценный

киноопыт. Я очень хотела попасть к

режиссеру Роману Каримову еще с тех

пор, как увидела его «Неадекватных

людей». Это был первый из наших рос-

сийских современных фильмов, посмо-

трев который я заинтересовалась: кто

это сделал? Когда «Гуляй, Вася!» вы-

шел в прокат в кинотеатрах, я впер-

вые ощутила, что такое «узнают на

улице». Например, я вышла из пере-

хода, навстречу мне девушка, и вот

она вынимает наушники из ушей и

говорит: «Я только что видела вас в

кино, я в вас влюбилась». Сказала

это — и пошла дальше. Или какой-то

человек на эскалаторе мне крикнул:

«Классный фильм!» Это было такое не-

навязчивое, очень приятное узнава-

ние. С «Физруком» сейчас уже другая

ситуация. Например, стою я, выбираю

колготки и какое-то белье в магазине.

И вижу, как один человек медленно

поднимает телефон, чтобы сделать со

мной селфи. Явно в расчете на то, что

я не замечу. Я просто поворачиваю го-

лову, долго на него очень строго смо-

трю, человек стыдливо убирает теле-

фон и уходит. Такое разное поведение

людей я объясняю тем, что, когда че-

ловек идет в кино, это его осознанный

выбор, он сопереживает персонажам и

уходит из кинотеатра с каким-то впе-

чатлением. А когда он включает теле-

визор, все, что происходит на экране,

как будто приходит к нему домой. Это

воспринимается так, будто у него на

холодильнике какие-то актеры живут.

И телезритель считает их частью сво-

его домашнего мира, своего простран-

ства, поэтому он и с нашим личным

пространством совершенно не счита-

ется. Но для меня это еще не такая

проблема, я не настолько медийно уз-

наваема. А какие-то мои знакомые, ко-

торые находятся на пике популярно-

сти, от этого всерьез страдают. Я была

свидетельницей, как с одним актером

сфотографировались, а потом догнали

его и попросили перефотографиро-

ваться, потому что у них не получился

первый кадр. Понимаете, есть пресс-

конференции, премьеры фильмов или

спектаклей, когда актер готов к тому,

что к нему будут подходить: он помыл

голову, находится в каком-то рабочем

состоянии, он может и сфотографиро-

ваться, и дать автограф, и ответить на

вопросы. Но достаточно странно тре-

бовать от актера, чтобы он делился

своим личным временем с людьми, ко-

торых просто встречает на улице. Вот

поэтому тот же Нагиев не может выйти

в город по своим бытовым делам, он

просто вынужден вести закрытый

образ жизни. Мы говорили с ним об

этом. Не уверена, что я хочу так жить.

И не случайно я недостаточно усердно

работаю над своей публичностью, уз-

наваемостью. Некоторые удивляются:

«Вот у вас есть микроблог в Интернете,

почему же вы выкладываете так мало

фотографий?» Ну да, для того чтобы

добиться успеха в кино, очень важно

быть «знакомым» лицом. В любом слу-

чае, моя основная работа все-таки те-

атр. Кино — это пока только приложе-

ние к профессии. Посмотрим, как сло-

жится дальше…