Доверенное лицо Трампа Ньют Гингрич о будущем курсе нового президента США и угрозе гонки вооружений
– О, происходить будет многое: Дональд Трамп сразу берется за дело. Думаю, в первые же недели он упразднит многие указы Барака Обамы, чтобы избавиться от его наследия. Этот процесс будет идти одновременно на многих фронтах. Я ожидаю очень плодотворных первых недель.
– Это иррациональные, почти нездоровые страхи. Для того чтобы самая открытая и пестрая страна на планете даже просто сдвинулась в сторону России, здравый человеческий смысл должен отказать так, что это трудно себе представить. Вы когда-нибудь были в Москве?
– В таком случае поинтересуйтесь у ваших московских коллег, в каких условиях там приходится работать, например, журналистам. И еще раз осмотритесь здесь. Сравнивать эти две страны невозможно. Я знаю Европу, знаю европейцев, мой отец был военнослужащим, и в детстве я жил в Штутгарте; я защитил диссертацию по европейской истории; я также жил во Франции и в Бельгии. И мне досадно, что кое-кто из европейцев распространяет такую бессмыслицу.
– Американцы тоже опасаются за свою страну, многие боятся новой гонки вооружений. Недавно Дональд Трамп заявил, что такое развитие событий не исключено.
– Если посмотреть, как русские в последние десять лет совершенствовали свое ядерное оружие, то станет ясно, что гонка вооружений уже идет. Россия модернизирует свои ядерные системы, делает все большую ставку на тактическое ядерное оружие и те разработки, против которых системы ПРО бессильны. Русские инвестируют и в разработку роботизированных систем вооружений, по всей видимости, включая роботизированные танки. Москва подготовилась и, вероятно, тратит на разработку инновационной военной техники больше, чем все европейские страны вместе взятые.
– Трамп изменит отношение США к НАТО?
– Драматических перемен ждать не стоит. Но я полагаю, что он займет жесткую позицию в отношении всех тех стран, которые не расходуют на оборону хотя бы рекомендованных НАТО 2% своего ВВП. Он спросит их, почему американцы должны везти на себе таких «пассажиров».
– Значит ли это, что он хочет гарантировать полную военную поддержку только тем государствам, которые выполняют норму в 2%?
– Думаю, этого он в принципе сделать не сможет. Но он будет вести очень прямой разговор с правительствами, которые тратят меньше положенного. НАТО – это союз, и все его члены должны быть в состоянии вносить свою лепту.
– Европейцы также боятся союза между Путиным и Трампом. Какие у вас прогнозы в этой связи?
– Я думаю, Трамп не чувствует себя обязанным вести холодную войну против России. Однако он очень осторожен. К слову, сама постановка вопроса попахивает шизофренией: люди боятся, что Трамп начнет гонку вооружений, и в то же время боятся, что он предаст их в руки Путина. Мне это нравится! Так какой же сценарий для них страшнее? Трамп ведь сказал: если кто захочет гонки вооружений, то у нас найдется, чем крыть.
– Твит Трампа, давший толчок этой дискуссии, мог относиться в равной мере и к Китаю, и к России.
– Полагаю, мы объясним китайцам, что в наше время КНР не бывать ведущей морской державой в Южно-Китайском море.
– Давайте вернемся к России. Американские спецслужбы пришли к выводу, что русские пытались повлиять на ход американской предвыборной кампании. Вашингтон сможет с этим смириться?
– Ну да, Обама распорядился поставить на прослушку даже федерального канцлера Германии. Правительства в принципе делают такие вещи. И мне неизвестно ни об одном действии русских, которое реально повлияло бы на наши выборы.
– Американские спецслужбы считают такое влияние вероятным, в частности, поскольку российские хакеры участвовали в скандальной истории с электронной перепиской Демократической партии.
– Отнюдь. Они говорят, что была попытка повлиять на выборы, но не утверждают, будто русским удалось добиться реальных результатов.
– Сенаторы Линдси Грэм и Джон Маккейн, ваши товарищи по партии, смотрят на это совсем иначе и требуют жесткой реакции Америки.
– Я не люблю держать громкие речи, которые ни к чему не приводят. Смотрите, для нас было бы весьма затруднительно преподать русским урок. Мне бы очень хотелось знать, как это вообще возможно. Единственное, что мы могли бы сделать, это поднять бучу. Но Путин уже привык, что президент Обама с госсекретарем Джоном Керри регулярно устраивали скандалы; похоже, такое поведение не особо впечатляет Москву.
– Трамп часто говорит о своей симпатии к Путину. Можете объяснить, что ему так импонирует в российском президенте?
– Не особо. Думаю, Путин кажется ему человеком сильным, каким он видит и себя. Однако я не думаю, что правительство Путина ему в каком-либо отношении представляется образцом.
Ньют Гингрич (73 года) уже много лет считается одним из сторонников твердой линии в Республиканской партии. На протяжении 20 лет он заседал в конгрессе, в 1995–1999 годах был спикером палаты представителей. Во время предвыборной кампании его называли вероятным кандидатом на пост вице-президента Соединенных Штатов.
– Некоторые в Европе опасаются, что у Трампа могут сдать нервы и он нажмет на ядерную кнопку.
– Я думаю, он очень и очень осторожен в том, что касается ядерного оружия, и у него в этой связи тоже имеются серьезные опасения. Вероятно, это одна из причин его осторожной позиции в отношении Путина. Ему известно, какое количество ядерного оружия имеется в распоряжении Путина. Кроме того, ему известно, что российская военная доктрина куда более открыта к применению атомной бомбы, чем американская.
– Насколько Трамп мягок в отношении России, настолько же резки его высказывания в адрес других стран, прежде всего Мексики. Вы думаете, он действительно построит стену на границе с Мексикой, причем за счет Мехико?
– Стена будет построена, и Мехико за нее заплатит.
– Мексиканский президент говорит, что денег он не даст ни за что.
– Существуют различные методы. Например, мы можем обложить налогом все денежные переводы в Мексику. Или ввести таможенные пошлины на все автомобили, которые импортируются из Мексики. Наконец, конфисковать имущество мексиканских наркокартелей в США – этого хватит, чтобы профинансировать строительство стены.
– Такие налоги и пошлины могут стать началом торговой войны, которая в конечном итоге нанесет урон в том числе и Соединенным Штатам.
– Не думаю. США – это крупнейший рынок мира. Меня не пугают страны, которые намерены вести с нами торговую войну. Они ее проиграют.
– Вы сказали, что больше всего боитесь, что у команды Трампа во время его пребывания на посту сдадут нервы. Что вы имели в виду?
– Есть очень много вещей, которые могут замедлить или застопорить ее работу: бюрократия, инструкции, лоббисты, журналисты. Упорство всех тех сил, которые хотят не допустить перемен, настолько велико, что правительство Трампа, возможно, перейдет на пониженную передачу и в какой-то момент решит «образумиться». Но коль скоро он и его люди станут благоразумными, они проиграют.
– Почему?
– Тот, кто знает Брюссель, сможет меня понять. Ты пытаешься чего-то добиться от евросоюзовской бюрократии, но если не сможешь ее сломить, то ничего не изменится. Этот бюрократический монстр будет просто сидеть и смотреть на тебя. Здесь, в Америке, у нас точно такая же проблема. Большинство бюрократов голосовали за Хиллари Клинтон. Им ненавистно то, чего хочет добиться Трамп. Большинство считают, что смогут его «пересидеть», поскольку их невозможно уволить.
– Во время предвыборной кампании вы тесно сотрудничали с Трампом. За эти месяцы он изменился как личность?
– Он очень многому научился. Масштабы ответственности сделали его более рассудительным. Думаю, сейчас он лучше понимает, с какими колоссальными вызовами ему придется столкнуться. За это время он пообщался по меньшей мере с 75 ведущими политиками со всего мира и пытается понять, как добиться успехов, действуя при этом ответственно. При этом он хочет кое-чего добиться.
– Многие советовали ему больше ориентироваться на манеры государственного деятеля. До сих пор этого не произошло.
– Трамп таков, какой он есть. Например, едва ли он откажется от твитов. Надеюсь, люди к этому просто привыкнут. У каждого президента есть свой собственный стиль. Ведь мы их выбираем, не ориентируясь на какие-то стандарты.
– У Трампа есть некое подобие генерального плана?
– Нет. Но он знает направление, в котором намерен двигаться. Он хочет восстановить авторитет и влияние Америки и оживить экономику.
– Во время предвыборной кампании был какой-то момент, в который вам стало понятно, что Дональд Трамп действительно может одержать победу?
– Да, причем это произошло почти в самом начале. В августе 2016-го он участвовал в споре с телеведущей Мегин Келли, и вся элита страны полагала, что Трамп вышел из этого спора проигравшим. Однако 60% или 70% высказавшихся по этому поводу в интернете признали его победителем. Я подумал тогда: если пропасть между элитой и обычными гражданами настолько огромна, значит, происходит нечто необычайное. Народ пресытился политкорректностью, правительством, которое не работает, и тем, что некоторые люди видят в слабости мудрость. Все очень просто.
– Кто из советников Трампа будет пользоваться наибольшим влиянием?
– Никто. У Трампа будет много советников. Трамп никогда не станет прислушиваться только к одному-двум людям.
– Многие считали вас кандидатом на пост вице-президента или место в кабмине Трампа. Почему в итоге вы остались не у дел?
– Я хочу иметь возможность свободно планировать до предполагаемого окончания второго срока Трампа в 2025 году, а также высказывать свое мнение без оглядки на линию партии. Думаю, это будет самое захватывающее президентское правление в моей жизни. Оно может оказаться действительно очень хорошим или очень разочаровать. Я сделаю все, чтобы оно было хорошим. Но для этого мне не нужно занимать пост. А шансы, что Трамп добьется успеха, высоки.
– Чем обусловлен такой оптимизм?
– США – это огромная страна с колоссальными ресурсами. Американский дух породил братьев Райт, Генри Форда, Билла Гейтса, Марка Цукерберга. Если мы по-настоящему возьмемся за дело, то сможем добиться потрясающих результатов. Некомпетентность предшествующих правительств была настолько вопиющей, что даже мало-мальски хороший управленец может существенно улучшить ситуацию. А Дональд Трамп – очень хороший управленец.
0
44.25
