18 июля президент России Владимир Путин на самолете прилетел на аэродром Раменское в городе Жуковском в первый день работы Международного авиационно-космического салона (МАКС), обследовал всю экспозицию, рассмотрел идею переноса авиасалона из Жуковского в Кубинку и традиционно съел мороженое, которое, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, стремительно становится новой национальной забавой, особенно в среде высших государственных чиновников.
На аэродроме Раменское в первый день работы салона, который принято называть президентским, было празднично и торжественно. То есть я еще никогда в жизни, признаться, не видел, чтобы по газону летного поля меж двух павильонов в толпе праздно, если не ошибаюсь, шатающихся людей плавно двигался гольф-кар в сопровождении мотоциклетного эскорта с включенными мигалками. Это было совершенно завораживающее зрелище, глаз, конечно, не оторвать.
Владимир Путин сначала должен был зайти в павильон F-1, где размещена экспозиция Объединенной авиастроительной корпорации, а главное — новый среднемагистральный самолет МС-21, то есть, конечно, на самом деле его макет. Зато пилоты-испытатели были действующие.
Один из них, Олег Кононенко, рассказал мне, что это уже второй российский самолет в его жизни с боковыми ручками управления.
— Как на Airbus,— пояснил Олег Кононенко, чтоб я понял (по мне, так дело сразу и навсегда запуталось.— А. К.).
— Но! — воскликнул Олег Кононенко.— У нас ручки привязаны друг к другу и действуют синхронно, а у них — отвязаны…
Я понял, что с отвязанными ручками лучше не связываться. С другой стороны, подумалось мне, один человек может попытаться изменить действительность, если что-то пошло не так у другого… А у нас как же? Пилоты начнут мериться ручками, гнуть каждый в свою сторону…— не дай бог, конечно!..
— Все-таки,— робко предположил я,— наверное, развязные…— развязанные, да? — ручки лучше? Больше возможностей…
— Да? — переспросил Олег Кононенко.— А если пилот — молодой человек, который ничего не умеет. Подстраховать же надо.
— Да как же такого за штурвал пустят? — недоумевал я.— То есть за ручки… Но вы понимаете?..
— Как пустят? — кивнул Олег Кононенко.— А где его учить, а? На тренажерах?!
Ситуация вдруг сразу стала какой-то безысходной и тоскливой. Я с большим облегчением думал о том, что боковые ручки на МС-21 все-таки, слава богу, синхронизированы.
В этом же павильоне мое внимание привлекла продукция предприятия «Вемина Авиапрестиж». Дело в том, что это предприятие полностью оборудует «зеленые самолеты»: электрикой, светотехникой, аварийно-спасательным оборудованием, шумоизоляцией, вентиляцией, кондиционерами. В общем, они дорабатывают все системы жизнеобеспечения самолета, вплоть до того, что у этих людей есть свой Дом моды, у которого — fashion-линии для стюардессы и бортпроводников, весенне-летний и осенне-зимний сезон время от времени в разгаре… Индивидуальный дизайн и оригинальный крой…
На своем стенде «Вемина» представила часть VIP-салона собственного производства.
— Вот смотрите, это душевая кабина,— рассказывал мне исполнительный директор Сергей Давыдов, отчего-то очень негромко.— Стоит всего $200 тыс.! Такое делают всего две американские компании! А у нас на 30–40% дешевле!..
— Как $200 тыс. душевая кабина? — замер я.— Это же душевая кабина!
— А вот! Такие цены у нас в авиации! — Сергей Давыдов рассмеялся, мне показалось, почти счастливо.— Вот эта душевая леечка знаете сколько стоит? $20 тыс.! Особая система распыления…
— А вот унитаз… — не удержался я.
— Один миллион триста тысяч рублей,— немедленно среагировал Сергей Давыдов.— Одна корпорация, разрабатывающая стратегические вооружения, для нас делает…
— Уже два миллиона,— поправил его заместитель.
— Ну вот видите,— удовлетворенно кивнул Сергей Давыдов,— уже два миллиона.
Я понял, что этот человек никогда не расстанется с авиацией.
— Скажите, а вот Дом моды…
— Да,— снова тут же откликнулся Сергей Давыдов.— Увлекаемся этим делом. Директор — француз. В стадии получения российского гражданства… Я, говорит, здесь творю… Хочу тут жить… Очень полезный человек! Тащит оттуда технологии… Они на самом деле же и правда нас очень любят, вопреки всем санкциям…
Сергей Давыдов показал мне и авиакресла, разрабатываемые его фирмой: и VIP-, и экономкласса.
— Гордость наша,— потупился он.— Рассчитываем МС-21 нашей продукцией укомплектовать, но еще не уверены, конечно…
Он рассказал, что есть, разумеется, конкуренты:
— Американцы, например, тоже приехали на МАКС, свои кресла привезли… Показывают их где-то… В гостинице, где живут, по-моему… В каком-то номере… Сюда-то их не пустили…
Конкурентную борьбу в России «Вемина» выигрывала, таким образом, еще до ее начала.
Владимир Путин тем временем прилетел на авиасалон на самолете (конечно, на чем еще он мог прилететь на авиасалон). В ожидании него чиновники оживленно общались друг с другом. Некоторые, судя по всему, не видели друг друга давно. Так, и. о. губернатора Ярославской области Дмитрий Миронов и губернатор Тульской области Алексей Дюмин при встрече обнимались, как родные братья (по несчастью)…
Произнеся короткое вступительное слово, Владимир Путин поехал к нашему павильону.
Здесь президент расспросил пилотов МС-21, нравится ли им летать на нем и что они при этом чувствуют. И что они могли ответить: «Нравится, да!..» А дело в том, что этим людям просто вообще нравится летать.
Гораздо охотнее Олег Кононенко говорил Владимиру Путину о том, что очень хочется оставить МАКС в Жуковском, то есть там, где он сейчас.
Так стало понятно, что есть идеи перенести его в другое место.
— Злые языки,— подтвердил Олег Кононенко,— утверждают, что у нас последний МАКС в Жуковском. Написали письмо вам летным составом… Хотелось бы, чтобы вы посмотрели… Безопасность здесь хорошая, площадь хорошая… И старые машины отсюда не перевезти…
— Да? — удивился Владимир Путин.— Я не знал обо всем этом…
И он повернулся к вице-премьеру Дмитрию Рогозину:
— Действительно есть такая идея?
Тот замялся, и стало понятно, что идея по крайней мере была. Но теперь, после того как летчик поделился с президентом своей болью, Дмитрий Рогозин и в самом деле ведь не знал, есть ли такая идея,— а была, ведь еще полминуты назад точно была.
И теперь это Владимир Путин должен был сказать Дмитрию Рогозину, есть ли такая идея.
По первым минутам экскурсии мне стало ясно, что Владимир Путин намерен в этот день быстро пройти свой путь. Он не задавал лишних вопросов, споро переходил от стенда к стенду и уже минуты через две осматривал внутреннее убранство салона, созданного компанией «Вемина».
— Это уже для МС-21 салон,— кивнул специальный представитель президента Российской Федерации по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов, который всегда долгожданный гость на МАКСе: он участвовал в сохранении и развитии салона в свое время.
— Разработчики, по-моему, не уверены в таком счастье… — на всякий случай добавил я.— Но мечтают…
— Решенный вопрос… — пожал плечами Сергей Иванов, который, по привычке, видимо, курирует вопросы не только сохранности группировки амурских леопардов, но и развития популяции МС-21.
В павильоне, где были выставлены образцы иностранной военной техники, в рассказах Владимиру Путину чаще всего слышалось «fifty-fifty…». То есть тут предпочитали все делать пополам с российскими фирмами, прежде всего из «Ростеха». И даже французы разговаривали с Владимиром Путиным на немецком. И вот этот акцент следовало признать неповторимым.
Я, конечно, предполагал, что в небольшом павильоне «Росвертола» может находиться его новый председатель совета директоров Анатолий Сердюков. Но не думал, что он и правда будет там находиться — и мирно беседовать с депутатом Госдумы Вячеславом Фетисовым, которого он знал, когда тот работал министром спорта, а этот — министром обороны.
Вот теперь около санитарного вертолета, который готовились показать Владимиру Путину, стоял бывший министр обороны и бывший подследственный Анатолий Сердюков, к которому, странное дело, не подпускали журналистов. Просто категорически останавливали на дальних подступах. Анатолий Сердюков был единственным таким человеком на всем этом авиасалоне. Даже про Владимира Путина нельзя было сказать такое.
Я все-таки подошел к нему и спросил, первый ли раз он так близко увидит Владимира Путина за последние годы.
Анатолий Сердюков долго молчал, потом вздохнул так тяжело, как только может вздохнуть человек, и произнес: «Потом, ладно?..»
Я видел, что он страдает. Молчать ему было так же трудно, как говорить. И поэтому про то, что он сейчас делал, можно было сказать: нет, ни того, ни другого. Он не молчал, нет. Но уж точно и не говорил.
А Вячеслав Фетисов рассказал мне, как оказался причастен к проблемам санитарной авиации. Два года назад ночью девушка и юноша на мотоцикле врезались в стоящую машину. Это было в Лыткарино, юноша умер сразу, а девушку отвезли в больницу в тяжелейшем состоянии.
— В какой-то момент маме показалось, что девочка может выжить,— рассказывал Вячеслав Фетисов.— Ее надо было эвакуировать в Москву, а вертолета не могли найти. Так вышло, что я оказался причастен к этой истории, удалось помочь… С тех пор участвую в этом…
Он показал на стенд, где светилась надпись: «Единая система национальной службы санитарной авиации».
— А девушка? — спросил я.
— Жива-здорова,— кивнул Вячеслав Фетисов.— А если бы не тот вертолет…
Тут в павильон вошел Владимир Путин.
— Я правильно стою? — вдруг прорвало Анатолия Сердюкова.
Ему кивнули, и все-таки он машинально сделал шаг назад. Потом подумал и сделал шаг вперед. То есть в результате он остался на том же самом месте.
Владимиру Путину на носилках выкатили из вертолета макет человека в натуральную величину и продемонстрировали его. Потом вернули обратно в вертолет.
Таким образом, Владимир Путин даже с манекеном встретился глазами, а вот с Анатолием Сердюковым — нет.
Хотя, с другой стороны, зачем, если господин Сердюков и так при его молчаливом одобрении стремительно поднимается по служебной лестнице, если дела пойдут так же ходко, то скоро, пожалуй, и до министра обороны дорастет.
И я не удивился, что через минуту, когда Анатолий Сердюков вышел проводить кортеж Владимира Путина (а не его самого), на вопрос одного из коллег, как дела, он со странным воодушевлением воскликнул:
— Нормально!
То есть это «нормально!» теперь, после посещения президентом павильона «Росвертола», выглядело как минимум «расчудесно!».
Владимир Путин наскоро осмотрел павильон «Космос» и приступил чуть не к главному, из-за чего приехал сюда, или по крайней мере к тому, чего от него тут все так ждали. То есть он подошел к лотку «Мороженое» в торце павильона «Космос» (мороженое он ест на всех без исключения МАКСах уже несколько последних лет подряд).
За секунду до этого в его руках оказались необходимые для ритуала деньги.
— Какое у вас? — поинтересовался он у девушки за прилавком.
— Есть «Вологодский пломбир»… — приветливо отозвалась она.— Есть пломбир в стаканчике… 60 рублей… Есть «Кубанское»…
— Дайте вологодское,— попросил Владимир Путин (хотелось написать «Володя»…).
— Я заплачу! — воскликнул глава «Ростеха» Сергей Чемезов.
— Сами заплатим,— твердо, хоть и негромко произнес Владимир Путин.
— Да нас много народу-то!.. — рассмеялся Сергей Чемезов.
Он, видимо, подумал, что Владимир Путин решил заплатить за всех.
— Вот себе и покупайте,— повернулся к нему президент.
Этот стремительный торг закончился тем, что Владимир Путин заплатил за себя сам, а искренний порыв Сергея Чемезова, увы, закончился ничем.
Более того, Владимир Путин, оказывается, запомнил эту интересную попытку оплатить за него, и когда забрал свое вологодское, кивнул на деньги, которые продавщица положила в блюдце:
— На сдачу дайте ему!
— Спасибо, я заплачу,— упрямо произнес, улыбаясь, причем вполне беззаботно, Сергей Чемезов.
Владимир Путин отошел метра на три от лотка и теперь не спеша кушал свой «Вологодский пломбир», искоса поглядывая на Сергея Чемезова. Похоже, он до сих пор не чувствовал себя удовлетворенным.
— Можно за счет министерства вон то, оранжевое?! — подбежал к лотку сбоку один из высших государственных деятелей.— И синенькое!..
Девушка отпустила и то, и другое.
— И «Коровку» одну… — попросил Сергей Иванов.
И ему досталось.
— А денег вам хватает? — счел своим долгом добавить Сергей Иванов.
Она кивнула: Сергей Чемезов с той же светлой беззаботной улыбкой продолжал финансировать этот проект.
— «Ростехнологии» сегодня платят за все?! — развеселился Сергей Иванов.— Может, все-таки добавить?!
— Не надо,— остановил его Сергей Чемезов.
— Крем-брюле… Один пломбир!.. — летело со всех сторон.
Поедание мороженого в одной команде с президентом на глазах становилось таким захватывающим видом спорта, как хоккей.
— Сдача-то осталась! — крикнул Владимиру Путину корреспондент телеканала «Дождь» Антон Желнов.
Владимир Путин услышал. Более того, похоже, это было то, что он хотел услышать.
— Сергею Викторовичу (Чемезову.— “Ъ”),— кивнул президент.— Он разберется.
Владимир Путин еще пару секунд постоял, подумал и подошел ко все еще стоявшему у лотка Сергею Чемезову, деликатно постучал ему в спину и спросил:
— Прибыль у вас какая в прошлом году?
— 80 млрд руб.,— прямо и быстро ответил Сергей Чемезов, этот бесстрашный человек.
— Восемьдесят миллиардов!.. Мороженое-то может купить?!
Сергей Чемезов снова улыбнулся, теперь уже очень аккуратно.
— Пойдемте, поговорим с вами и об этом тоже,— сказал ему президент и увлек за собой в свой микроавтобус.
Вот ведь какой бывает цена одного неосторожного слова.
Через несколько минут на аэродроме начались демонстрационные полеты. Владимир Путин наблюдал, причем не в первый раз, на что способен Sukhoi Superjet, Як-152, которому нет еще и года… В VIP-зоне гости навалились на еду. Проголодались, прежде всего потому, что перенервничали. И меня поразило, что несколько человек, когда фигуры высшего пилотажа выполнял Су-35, сидели, повернувшись спиной к летному полю, и налегали на мясо. Было такое впечатление, что Су-35 они видели уже много раз, а вот мяса — никогда.
Когда в небо взмыла пара модернизированных Т-50, принесли десерт.
— Чрезвычайно высокий уровень боевой эффективности! — комментировал диктор на аэродроме.— Сейчас пара Т-50 продемонстрирует элементы боя!.. Р-а-з!
И очень хорошо ушло пирожное с киви.
0
75.00
