ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 6, 2015

Вдоль дорог часто расставлены темнокожие люди, они пытаются что-то продать. Сопровождающий первым делом сообщил, что двери и окна машины надо держать закрытыми. Ладно, держим, с местными видимся во время остановок на бензоколонках. Когда они не стоят вдоль дорог, то бредут куда-то вдаль. Под дождем, без зонтов и кепок, идут и идут. В основном поодиночке. Куда-зачем — бог их знает, до ближайшего поселения могут быть километры…

Обеспеченные белые живут в поселках за стенами. Каждый коттедж за своей стеной, по ней — колючая проволока (как утверждают, еще и под током). Там, где живут не только белые, — аккуратные, пусть и дешевые, домики, ровные, недавно покрашенные заборчики. Стараются выглядеть достойно. Там, где белые не живут… грязно и бедно. Возможно, правильнее соотносить чистоту не с цветом, а с доходом, но в ЮАР это связанные до сих пор истории. Апартеид отменили больше 20 лет назад, но это было практически вчера.

НЕДАВНЕЕ ПРОШЛОЕ

Запреты и ограничения апартеида для черного населения 

• - Участие в выборах 
• - Свобода передвижения (нельзя появляться в «белых районах» без разрешительного документа) 
• - Смешанные браки 
• - Пользование «белым» медицинским обслуживанием (медицина для черных была на порядок хуже) 
• - Образование (хорошие образовательные учреждения находились в «белых» районах) 
• - Право на работу (белый наниматель имел право на дискриминацию) 
• - Гражданство ЮАР стало привилегией 

После отмены апартеида и по 2015 год из ЮАР эмигрировали 900 тысяч белого населения

Жители — откровенные морализаторы, о чем и сообщают в вывесках. Над мини-маркетом — «Я смогу что угодно с помощью Христа, который укрепляет меня», над лавочкой с плохими картинами — «Искусство отличается от неискусства тем, что сообщает нам больше о нас самих, чем о себе». Часовой магазин в богом забытой деревне гордо (и, полагаю, иронично) утверждает: «Лучший и самый большой магазин часов в этом полушарии».

Мы с «легендарным фотографом» (газета The Guardian врать не будет!) Денисом Синяковым катаемся по стране на огромных пикапах Volkswagen Amarok. В Москве на них смотришь с недоумением: что, мол, они в городе делают, а здесь, среди саванн — самое то. Хорошо едут, внутри тихо, управляются легко. Но здоровые…

Впрочем, не такие здоровые, как слоны. Мы держим путь в Национальный парк Крюгер искать Большую пятерку: львов, леопардов, носорогов, буйволов, слонов… За ужином не могли не вспомнить анекдот: «Носорог плохо видит, но при его весе это не его проблема». 

МАЛЕНЬКАЯ ГОСТИНИЦА НА ОТШИБЕ 

По пути в парк останавливаемся на ночевку в гостинице Old Joe’s Kaia. Во всех странах в деревнях полным-полно таких пристанищ. В России их мало, и в этой гостинице стало в очередной раз понятно почему (дело не только в неразвитом внутреннем туризме или плохих подъездных дорогах).

Владельцам Полу и Марианне лет по пятьдесят с копейками. Она хохотушка, он потише и (из-за этого?) более ироничный. Они владеют гостиницей на полтора десятка номеров около десяти лет. Выкупили ее у предыдущих владельцев. А те, в свою очередь, в 1960-е годы, — у прадеда Марианны. Теперь дело вернулось в семью. 

Это важно: люди годами думали о предках и собирали деньги. Теперь они, похоже, совершенно довольны собой. И мне все равно, кем они были по профессии раньше, потому что сейчас люди наконец занимаются своим делом. 

Гостиница милая, по ней видно, что деньги здесь важны, но не так чтобы в первую очередь. Сын у них ездит по барахолкам и скупает ерунду, которая в интерьере внезапно оказывается гармоничной и получает шанс на вторую жизнь. В этом тоже что-то важное есть, когда история вещей не заканчивается с первым владельцем. Преемственность, расчет не «на сейчас», а на годы, уверенность в этих годах… 

В саду у хозяев чего только не растет! Есть даже колбасное дерево (Kigelia africana). Плоды в незрелом виде считаются ядовитыми, в зрелом используются при производстве пива. Пока в гостинице пиво не делают — предлагают фабричный африканский лагер, но мне думается, что однажды в меню появится и пиво с добавками плодов местного дерева.

На ужин предложили импалу. На следующий день мы видели сородичей тех, кого съели тем вечером. Грациозные создания, бесспорно. Но нет, в вегетарианца от этого обратиться не захотелось. Антилопа, если заранее о происхождении мяса не знать, при длительном тушении становится относительно похожей на обычную телятину. 

БОЛЬШАЯ ПЯТЕРКА, ГИЕНЫ И ПЕПЕЛ 

После шести вечера и до шести утра туристам запрещено въезжать на территорию парка Крюгер или выезжать из гостиниц, находящихся в его пределах. В это время там происходит самое интересное: пробуждается дикий мир. По дорогам ходят стада слонов, сотни антилоп, в зарослях слышны рыки львов и крики обезьян.

В шесть утра ворота гостиничных поселений открываются, туристы на джипах отправляются наблюдать за животными в их естественной среде обитания. Через 200 метров мы тормозим: посреди дороги идет пара гиен — никакого внимания на автомобили, даже головы не повернули. В жизни — красивые звери сумрачного обаяния, мультфильмы поклеп на них возводят. Гиены идут до тех пор, пока не решают, что им уже надо свернуть в заросли кустарника, только тогда машины могут чуть ускориться.

Из автомобилей выходить запрещается. Даже стекла опускать не разрешают, но это мало кто соблюдает. А вот из машин не вылезают: у рейнджеров парка не зря вон тот холм называется Бельгийским, а эта роща — рощей Японских Пенсионеров… Однажды бельгийский турист (японские пенсионеры etc) вышел из машины и решил посмотреть, что там за холмом. А за холмом оказалась львица… Возможно, это легенды, однако когда в сторону нашей машины повернулся слон, недовольно протрубил что-то и неторопливо пошел к нам, хлопая ушами, мы с фотографом переглянулись и начали потихоньку отъезжать. Слон вне оград зоопарка — совсем другое животное. Во-первых, он гораздо больше, а во-вторых, гораздо быстрее перемещается. И к тому же он тут хозяин. Что уж говорить о львах. 

Национальный парк Крюгер — это территория размером с Чувашскую Республику (и даже несколько больше). В 1898 году (!) сделали резерват, а в 1926-м — парк, назвали в честь президента страны Пауля Крюгера. Сегодня хотят создать нечто еще более грандиозное: трансграничный парк. Зимбабве, ЮАР и Мозамбик договорились о том, чтобы открыть границы и сделать свободным проход животных.

Считается, что здесь самое большое количество животных на единицу площади в мире, всего в парке 1500 львов, 12 000 слонов, 27 000 буйволов, 1000 леопардов, 5000 носорогов и еще много тысяч других зверей и птиц. Перечисленные виды — это Большая пятерка. Если ты заметил хотя бы по одному представителю, можешь считать задачу выполненной. 

За два дня с небольшим мы увидели 8 львов (с расстояния метров в 300), двух носорогов (примерно с той же дистанции), штук 100 буйволов на расстоянии 5 метров, штук 30 слонов с 10 метров и, к сожалению, 0 леопардов. Если леопард не хочет, чтобы ты его заметил, ты его никогда не заметишь, писал июньский «Вокруг света» (про дальневосточных леопардов). Африканские не захотели. Но и без леопардов в зоне видимости парк заставляет человека чувствовать себя здесь ненужным: звери на него внимания почти не обращают. У них своя жизнь.

Вечером мы сидим в машине на берегу реки, которую местные называют Крокодильей (и да, эти твари там водятся). Река в сезон дождей была широкая, но сейчас сильно пересохла — осень в разгаре, сухо. По бывшему руслу ходит слон и рвет тростник: шум стоит на полкилометра вокруг. По берегу топает куда-то семейство бегемотов, в кустах десяток антилоп объедает листья. Такие пейзажи разве что в телевизоре раньше видел. Солнце быстро закатывается, нам пора в гостиницу. 

Фотографируем напоследок табличку, запрещающую оставлять в парке погребальные урны. Популярное, видать, место для развеивания праха усопших. Пепел развеять — пожалуйста, но урны извольте забрать с собой. Неплохая, кстати, идея для завещания: родственники проклянут. 

КОМЕДИЯ ПРО ЭБОЛУ 

Мы стоим в центре Йоханнесбурга, который у нас многие считают столицей ЮАР. Нет, это не столица, а просто самый большой город страны. Местные называют его Йобург (где-то мы это уже слышали). Район странный: белых не видно, дома обшарпанные, Карлтон-центр — самое высокое здание Африки — выглядит так, будто его осаждали месяц-другой. Утверждают, что раньше здесь все было иначе, но из-за экономической депрессии в 1980-е годы богатые компании покинули кварталы, а на их место пришло бедное черное население и обустроило центр под себя. Здесь не советуют появляться после заката.

Но и днем «на районе» некомфортно — тебя все оглядывают с легким недоумением: «Что вы, белые, забыли тут?» Без агрессии оглядывают, но, возможно, нам везло, да и солнце было высоко. 

Идем по улицам, разглядываем фасады, завешанные в три ряда вывесками лавочек — история, знакомая по многим российским провинциальным городам. Поворачиваем за угол и оказываемся… на съемочной площадке. Оператор, осветитель, звуковик, режиссер, штук пять актрис — все серьезно. Местная компания снимает, как утверждает режиссер по имени Эль-Генераль Оха, эпизод образовательной комедии про вирус Эбола. Ну ладно.

Пять дублей мимо сидящей на мостовой плачущей негритянки, изображающей бедную больную, проходит ее бывшая подруга и бросает что-то обидное. Снимают не на английском и не на африкаанс, а на неведомом языке (см. справку про языки ЮАР). Денис фотографирует, режиссер руководит процессом, я стою в стороне и наблюдаю. Здоровенный черный парень трогает меня за рукав: 

• — Мистер, кино снимаете? 
• — Ну да. 
• — Найдете для меня роль? 

Почему, собственно, нет. Единственный белый, который ничего не делает, — очевидно же, что он начальник. Минут за десять тот же вопрос мне задали еще пару раз. Любопытно, что каждый вокруг говорил на приличном английском. При этом статистика сообщает, что в ЮАР среднее образование всего у 40% населения. Обрывочные наблюдения показывают, что английского на таком уровне нет у большинства выпускников наших вузов. С другой стороны, когда в стране 11 государственных языков, должен же быть один, который все понимают. Таксист на вопрос о языках, которые он знает, загибает пальцы: английский, африкаанс, зулу, коса, тсонга…

***

Я не был в Конституционном суде России, но что-то мне подсказывает: туда не так легко попасть. В Конституционный суд ЮАР попасть очень легко: мы просто взяли и зашли. В зале шла экскурсия: человек пятнадцать белых пенсионеров слушали черного экскурсовода.

Выяснилось, что в Конституционный суд во время заседания может войти любой гражданин, и судьи его поприветствуют. Что стена за креслами судей обтянута коровьими шкурами не просто так, а со смыслом: рисунок на всех шкурах разный — граждане ЮАР тоже разные. Здание построено на месте и из кирпичей тюрьмы, в которой держали борцов за свободу черного народа. У дверей в зал заседаний висят две запрещающие таблички: нельзя входить с сигаретой и огнестрельным оружием. Над табличками — часы. Однако они не идут. Соблазнительно вытащить из этого символ, но не хочется — эти часы случайно стоят.

Хотя в каком-то смысле время в Йоханнесбурге действительно течет иначе, параллельно. Вот главная видовая площадка на почти пятимиллионный город — это луг с живописно разбросанными кучами мусора. На город никто не смотрит, у собравшихся есть дела поважнее. На лугу шаманы проводят различные процедуры: возлагают на страждущих руки, обливают водой из ведра, поют молитвы вместе с ними. Есть более популярные целители: вокруг них человек пятнадцать, есть и такие, вокруг которых никого (пока?) нет. Перекинулись парой слов с отдыхающими шаманами. Они избегают подобной терминологии, называют себя христианами. Спорить не стали — клюки у каждого внушительные. 

В ТРУЩОБАХ ЙОХАННЕСБУРГА 

Район Александра, по мнению нашего водителя, — самый бедный и самый криминальный сектор города, в котором и так уровень преступности крайне высокий. С безработицей под 40% это неудивительно. Мы высаживаемся в центре района: в радиусе взгляда одноэтажные домики и жестяные коробки, кривые разбитые узкие дороги, много слоняющегося народа в середине рабочего дня. Опять ловим на себе взгляды каждого прохожего: сюда даже местные белые не заходят, если им дорога жизнь.

Ну а через пару минут Денис сворачивает в подворотню… 

Человек семь сидят полукругом и пьют пиво из полуторалитровых бутылок. Один тут же стрижет ногти на ногах. Этот один, Мустафа, берет на себя общение с непонятными белыми. Россия и как у нас дела со снегом их не интересует. Их интересует, чтобы мы поспрашивали о судьбах Южной Африки. 

Мустафа говорит много, но все вокруг одного: «Пойми, белый парень, теперь это наша страна, и мы ее сделаем хорошей. Да, у нас много проблем, но мы не хотим о них говорить, мы думаем о будущем. Мы работаем над этим».

Не выдерживаю, но пытаюсь подобрать осторожные слова: 

— Два часа дня, вы пьете пиво, каждый из вас в работоспособном возрасте. Что вы тут-то делаете? 

— А ты готов работать за 10 рандов в час (примерно 43 рубля на 28 мая. — Прим. «Вокруг света»)? Я не готов. А эти негры из Мозамбика готовы. И за 5 готовы. Они отнимают у нас рабочие места, и это сейчас главная проблема Южной Африки. 

— И что с ней делать? 

— Правительство должно ее решить. У нас хорошее правительство, оно многое правильно делает, но до главного пока не добирается.

Где-то уже слышали про «разогнать понаехавших, и тогда заживем». Не получится. Но людям, чьи родители не имели избирательных прав, придется понять это самим. Когда мы уходили, один из группы попросил 10 рандов на пиво. Мы не дали.

ОРИЕНТИРОВКА НА МЕСТНОСТИ 

Южно-Африканская Республика 

Столицы: Претория — административная; Кейптаун — законодательная; Блумфонтейн — судебная 

Площадь: 1,22 млн км2 (24-е место в мире) 

Население: 54 млн человек (24-е место) 

Плотность населения: 44 чел/км2 

Продолжительность жизни: 56,7 лет — мужчины, 59,6 — женщины 

ВВП: 323,8 млрд долларов 

Средняя зарплата по стране: 1227 долларов США 

РАССТОЯНИЕ ДО ЙОХАННЕСБУРГА 9200 км (прямых перелетов, однако, нет). Время в пути — от 14,5 часа 

ВРЕМЯ отстает от московского на один час ВИЗА оформляется лично в посольстве 

ВАЛЮТА южноафриканский ранд. Курс 1 евро ~ 13,17 ранда 

ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ЙОХАННЕСБУРГА: холм Конституции, Старая почта, небоскреб Даймонд, Маркет-плейс. 

ФИРМЕННЫЕ БЛЮДА: стейки из местной говядины, антилоп, буйволов, страусов. 

ТРАДИЦИОННЫЕ НАПИТКИ: чай ройбуш, местное вино. 

СУВЕНИРЫ: паштеты, колбасы и вяленое мясо из диких животных, национальные платки и украшения, джем из марулы (дерево из семейства сумаховых. В этом семействе есть, например, фисташка).