СРЕДНЕАЗИАТСКАЯ РЕСПУБЛИКА БЫВШЕГО СССР ВСЕ ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ МЕНЯЕТСЯ НА ГЛАЗАХ. НО ДАЖЕ ЕЁ ЖИТЕЛИ ПОКА НЕ ОСОБЕННО РАЗОБРАЛИСЬ, ХОРОШО ЭТО ИЛИ ПЛОХО.
...Я прилетаю в Ташкент, и на мою бумагу с ПЦР-тестом, не проверяя, ставят печать. «М-да, бардак ещё тот, — думаю я. — Столько лет прошло, а ничего не изменилось». Однако, на выходе выясняется, что перемен в Узбекистане много: я вызываю через приложение (кстати, российское) такси и уезжаю из аэропорта. Меня провожают рассерженные взгляды «бомбил». Гостиницу выбрал заранее новую и весьма недорогую, хотя прежде в Ташкенте можно было заселиться только в обшарпанные и стоившие бешеные деньги отели. Хозяин жилья регистрирует меня как приезжего электронно, прислав на телефон QR-код. Рубли на местную валюту (сумы) я привык менять на базаре у «подпольных дилеров», но тут отправляют в банк через дорогу: «Курс одинаковый, смысла в „чёрном рынке“ больше нет». Правда, мельком глянув на купюры, кассирша в окошке лениво заявляет: «Мы с рублями не работаем». Узбекистан стал другим: появляются мнения, что республика отдалилась от России. Так ли это?
«Свистели, что-то орали»
...Страной 25 лет правила стальная рука бывшего первого секретаря ЦК КП Узбекистана, президента Ислама Каримова: послаблений допускалось мало, особенно в отношении религии. «Я десять лет назад бороду отпустил, — рассказывает продавец салона связи Бахрам Турсунмурадов. — Ко мне из милиции пришли. Спрашивают: „Зачем тебе борода? Чего, к боевикам в Афган собрался?“ Я говорю: „Да нравится она!“ Эти — нет, давай брейся». Но снятие запретов для бородачей как раз нравится не всем узбекам. В Ташкенте появились женщины с полностью закрытыми лицами, заработали магазины «исламской одежды». «Это мода, конечно, — считает учитель литературы Нурдин Турсунмурадов. — Узбечки никогда не одевались в арабском стиле, а тут иногда выйдешь — и ощущение, что в Дубай приехал, все в платки замотаны». В мечети Хаст-Имам в пятницу яблоку упасть негде, полно людей: из-за пандемии коронавируса молитвы не рекомендованы, но никто это не соблюдает. «Шёл недавно со своей девушкой мимо старого района, она была в шортах, и нас освистали, — с неудовольствием говорит местный житель Борис Андреев. — Высовывались из машин, орали что-то. Неприятно, конечно. Раньше такого не было».
Спекуляция дынями
...Рубли я всё-таки меняю у «валютчиков». Обошёл несколько банков, где-то, как сказано выше, не принимают, в остальных курс низкий: 110 узбекских сумов за 1 целковый, а на базаре с руками отрывают по 138. Зато китайский юань банкиры в Ташкенте горячо приветствуют... Ещё бы: везде вывески с иероглифами, пачками растут рестораны китайской кухни, вечером всё забито бизнесменами из Поднебесной. «Я закупаю в КНР велосипеды, — объясняет предприниматель Бахрам Бахтияров. — У них с первой же покупки пытаются навязать кредит, удавку на шее затянуть. Брал бы велики в России, но замучаешься с границами и взятками. Обрати внимание, тут дыня стоит 50 рублей, в Москве уже 250. Китайцы лезут в Узбекистан без мыла. Дали нам в долг на пассажирские самолёты, на постройку электростанций, на установку вышек сотовой связи. Всё мило так, с улыбочкой. Обдерут как липку». И верно, пока Узбекистан должен Китаю $3 млрд, России — лишь $120 млн. «Я хотела привиться от COVID-19 вакциной „Спутник V“, но её нет, — жалуется домохозяйка Саида Абдуллаева. — Говорят, Россия поставила всего 170 тысяч доз узбекам, зато Китай — 3,5 миллиона... Колемся китайской».
Лапша съедает гречку
«Брат, купи арбуз! — умоляет меня продавец на Мирабадском базаре. — Весь день стою, покупателей нет». Узбекские фрукты и овощи безумно дёшевы, но после всех поборов на пути в магазины РФ стоят у нас как бриллианты. Республика уклоняется от вступления в Евразийский экономический союз (там состоят её соседи: Киргизия и Казахстан), поэтому наша торговля не особо клеится. В супермаркетах Ташкента ещё хватает российских товаров (подсолнечное масло, мука, гречка), но полки захватывают лапша и соевый соус: Китай занял первое место в торговле с Узбекистаном, пожирая наш экспорт. «Я узбекские помидоры в Екатеринбург вожу, — рассказывает бизнесмен Виктор Марков. — Они обалденные, сладкие. Но каждый раз нервничаю: не отнимут ли груз, не застряну ли на таможне? Дочь прежнего президента Гульнара Каримова „отжала“ у российской сотовой компании МТС бизнес в Узбекистане. Может, поэтому наши крупные фирмы сюда и не идут: в любой момент всего можно ожидать». Русская диаспора в республике по большей части на обиды не жалуется, но к переменам относится осторожно. «Мои соседи-узбеки благожелательны, всегда помогают, — признаётся пенсионерка Надежда Самаренко. — Увы, я не забыла девяностые, выкрики „Урус, вали в свой Россия!“. Меня никто не угнетает, но в последнее время из-за слов узбекских политиков тревожно». Она имеет в виду депутата парламента Алишера Кадырова, заявившего, что русский язык превращает узбеков в трудовых мигрантов, лучше учить «великий и могучий» лишь с 7 класса. «При прежнем президенте таким умникам затыкали рот, — возмущается преподаватель Холбек Исламов. — Я серьёзно клоунов не воспринимаю, но люди злятся».
«Раньше было плевать»
...Из Ташкента в Самарканд идёт скоростной поезд «Афросиаб». Я по привычке подхожу к кассе на вокзале, девушка за стеклом удивляется: «Зачем? Можно купить билет через интернет». В метро выдают билетик с QR-кодом: цена поездки 1 400 сумов, 10 рублей. Раньше я как иностранец проходил девять кругов ада, чтобы взять сим-карту для телефона, а сейчас — пожалуйста, без проблем. ПЦР-тест на коронавирус (стоит всего 1 000 рублей) легко сдать в лабораториях по всему Ташкенту, итоги придут на электронную почту. В столице всюду стройки: спешно воздвигают небоскрёбы, здания офисов, банки. «После карантина в России сотни тысяч мигрантов вернулись в Узбекистан, — объясняет сотрудник фирмы по трудоустройству Карим Фатхуллахов. — Их стараются обеспечить работой. Билет в Москву стоит 25 000 рублей, не у всех есть такие деньги». Зарплаты в стране выросли (хотя и цены тоже), за любую подработку не хватаются. Прежде махнёшь рукой у дороги — ряд машин остановится подвезти, сейчас такого больше нет. Появились рестораны с европейскими блюдами: их открывают мигранты, трудившиеся на кухнях в кафе российских городов. Прежний президент Каримов держался за старую систему, стараясь ничего в принципе не менять, но новое руководство Узбекистана считает иначе.
«При Каримове пикнуть было страшно, — вспоминает библиотекарь Гузель Халидова. — Нынешние люди боятся меньше. Деревья в Ташкенте вырубают — народ бучу поднимает, власти разбираются, хотя раньше было плевать. На чиновников жалуются, на несоблюдение закона. Всё это выслушивают, принимают меры. Нет, конечно (смеётся), президента попробуй покритикуй. Но, главное, людям дали свободно зарабатывать хотя бы на туризме». Да, узбекский туризм развивается весьма бурно: появляются дешёвые гостиницы с отличным Wi-Fi (интернет ещё недавно работал через пень-колоду), открылась уйма кафе с хорошим сервисом... Туриста уважают, о нём заботятся, даже России в этом вопросе найдётся чему поучиться у Узбекистана. Как мне кажется, мы упускаем эту среднеазиатскую страну, сползающую в зону влияния Китая: забываем о возможности улучшить жизнь местных русских, привезти к нашему столу копеечные фрукты и овощи, заработать миллионы на рынке государства с 33-миллионным населением. Результаты упущений не понравятся ни нам, ни узбекам. Пора наконец об этом задуматься.
0
20.00
